Дом правительства. Сага о русской революции. Книга третья. Под следствием. Юрий Слёзкин

Читать онлайн книгу.

Дом правительства. Сага о русской революции. Книга третья. Под следствием - Юрий Слёзкин


Скачать книгу
положение обрекало нас на политическую двойственность, из которой рождается двурушничество.

      Полному разоружению мешал страх – страх «перед историей» и страх «попасть в положение человека, который чуть ли не разжигал терроризм по отношению к вождям партии и советской власти». К концу следствия стало ясно, что единственное средство положить конец терроризму – признаться в его разжигании. «Пусть на моем тяжелом примере учатся другие, пусть видят, что значит сбиться с партийной дороги и куда это может привести»[42].

      Он был приговорен к десяти годам в Верхнеуральском политизоляторе (Татьяна Мягкова прибыла туда годом ранее). «Чем сильнее становится СССР и чем безнадежнее положение врагов, – говорилось в секретном письме ЦК партийным организациям, – тем скорее могут скатиться враги – именно ввиду их безнадежного положения – в болото террора». Зиновьевцы оказались, «по сути дела, замаскированной формой белогвардейской организации, вполне заслуживающей того, чтобы с ее членами обращались как с белогвардейцами». На очереди были другие оппозиционеры. «Нужно, чтобы члены партии были знакомы не только с тем, как партия боролась и преодолевала кадетов, эсеров, меньшевиков, анархистов, но и с тем, как партия боролась и преодолевала троцкистов, «демократических централистов», «рабочую оппозицию», зиновьевцев, правых уклонистов, право-левацких уродов и т. п.»[43].

      В 1935 году было арестовано 3447 бывших оппозиционеров, а в 1936-м – 23 279. Проверка партийных документов в мае – декабре 1935 года привела к исключению 250 тысяч членов партии и аресту 15 тысяч. Следствие по делу о распространении слухов среди персонала Кремля кончилось разоблачением террористической организации. Два человека были приговорены к расстрелу, 108 – к различным срокам заключения. Секретарь ЦИК и администратор кремлевских привилегий Авель Енукидзе был исключен из партии за «политическое и бытовое разложение»[44].

      Разложение и предательство в партийных рядах ассоциировалось с наличием социальных групп, заинтересованных во внутреннем расколе и иностранном вмешательстве. В феврале – марте 1935 года «остатки разгромленной буржуазии» в составе 11 072 человек (4833 глав семей и 6239 членов семей) были высланы из Ленинграда (в основном в «спецпоселения» на севере страны). Летом и осенью советские города были «очищены» от 122 726 «уголовных и деклассированных элементов» и 160 тысяч «беспризорных и безнадзорных детей». Около 62 тысяч детей были помещены в «детоприемники» НКВД, около 10 тысяч переведены в систему уголовного правосудия. Постановление ЦИК и СНК от 20 апреля 1935 года распространило применение смертной казни на несовершеннолетних старше двенадцати лет[45].

      Чистки и аресты проводились на основании «учетных списков» НКВД, в которых значились бывшие члены эксплуататорских классов, политических партий и партийных оппозиций, а также бывшие кулаки, исключенные члены партии и лица, замеченные


Скачать книгу

<p>42</p>

Яковлев, ред., Реабилитация, с. 159–164.

<p>43</p>

Там же, с. 191–195.

<p>44</p>

В. Хаустов, Л. Самуэльсон, Сталин, НКВД и репрессии 1936–1938 гг. (М.: РОССПЭН, 2010), с. 87, 93; Хлевнюк, Хозяин, с. 235–236, 252–256; Lenoe, The Kirov Murder, с. 454–455; J. Arch Getty, Oleg V. Naumov, The Road to Terror: Stalin and the Self-destruction of the Bolsheviks, 1932–1939 (New Haven: Yale University Press, 1999), с. 140–218; Документы по «Кремлевскому делу», http://perpetrator2004.narod.ru/Kremlin_Affair.htm

<p>45</p>

Хлевнюк, Хозяин, с. 236–239, 302; Хаустов, Самуэльсон, Сталин, НКВД и репрессии, с. 62–69, 80–83; Lenoe, The Kirov Murder, с. 455–457; В. Хаустов и др., сост., Лубянка. Сталин и ВЧК – ГПУ – ОГПУ – НКВД, январь 1922 – декабрь 1936 (М.: Демократия, 2003), с. 613–616, 654–657, 670–671.