Театр Глобус. Андрей Феликсович Гальцев
Читать онлайн книгу.
повелитель купюр, бархатный посредник между людьми и гномами.
Лидочка в мучительной пантомиме, кистью руки изображая гусиный клюв, показывает Крату, что надо говорить-говорить.
– Прощай, а, Прощай? Может, вынести вас на улицу: там светит солнце, – нашёлся Крат.
– А я слепой, мне всё равно.
Крат угадал, что в этот миг зал уставился на красивый букет цветов на тумбочке – и точно: смешки по залу пробежали.
Из-за правой кулисы на сцену выбежал Дол.
– Не верьте ему, благородный Прощай! Я случайно всё слышал… он хочет вынести вас из квартиры.
– А как величают этого выходца из-за угла? – холодно спросил больной.
– Моё имя Дол.
– Ага, второй стержень! Вот что, финалисты, сделайте доброе дело, развлеките умирающего!
– Как вас развлечь? – учтиво поинтересовался Крат.
– Скажите всё, что вы друг о дружке думаете. Кто окажется более искренним, тот будет впереди.
– Такие странные желания! – заметил Крат.
– У беременных свои желания. У больных – свои. Когда настанет твоя очередь помирать, посмотрим, какие у тебя будут желания.
Дол машет Крату, и они тихонько отходят в угол сцены, где шепчутся. Их переговоры слышны всему залу. Дол говорит, что надо разыграть вражду, поскольку этот умирающий – подонок. Крат возражает, он не хочет ссориться и предавать дружбу ради квартиры. Но Дол качает головой и говорит, что всякое публичное соревнование в области доброты есть, заведомо, постановка и фарс, а вот квартира будет настоящая. Значит, надо исполнять волю умирающего и отыграть свою роль до победного конца.
В зале раздались аплодисменты. Крат отошёл от Дола и обратился к публике:
– Но он – мой друг!
– И он – мой друг! – с другой стороны сцены отозвался Дол и после паузы добавил с угрозой, – Но даже ради дружбы я не закрою глаза на его недостатки. Мне истина дороже.
– Почему истиной ты хочешь назвать лишь недостатки, а не то, что во мне есть хорошего? – печально спросил Крат.
Тут нарочито гнусным голосом встрял умирающий.
– Потому что мне легче уходить из жизни, если я вижу, что все люди, даже такие вот рыцари доброты – продажные твари.
– Ему так легче, понимаешь? Понимаешь ты, чёрствый человек! – театральным шёпотом вскричал Дол.
– И напомню вам, стержни, что такими люди и должны быть! Прочь лицемерие! Если главная ценность на земле – деньги, человек должен и просто обязан быть продажным. Вот как наш губернатор, к примеру. Мне и впрямь легче умирать среди подонков.
На этот раз две дамы, ласково ненавидящие одна другую, а именно жена и секретарша господина Здыбина, не смогли удержать своего господина. Топающим, кувалдным шагом господин Здыбин, исполняющий также должность приятеля губернатора, взошёл на сцену.
– Ты как посмел озвучить такие слова, дерьмо собачье! – заревел он, подняв кулак и норовя расплющить смуглое лицо больного; затем попятился, разглядев пластмассу.
Плюнув на сцену, господин Здыбин спустился в зал и сел, играя желваками.