Говорит и показывает Россия. Аркадий Островский
Читать онлайн книгу.
жестокостью. За три месяца пребывания на посту начальника одесской ЧК он отдал приказы о расстреле 5000 человек – в том числе и собственного отца, который был активным членом ультранационалистической, монархической и антисемитской организации “Союз русского народа”. Сам Егор рассказывал, что дед сильно пил, занимался рукоприкладством и часто угрожал ножом жене – бабушке Егора. Когда его задержали за контрреволюционную деятельность, отец Егора решил поступить по законам революционного времени и отдал приказ о расстреле. После этого бабушка Егора, по-видимому, покончила с собой в квартире сына.
Можно ли назвать такой поступок бесчеловечным? Пожалуй. Однако Егор никогда не забывал и о судьбе сестры своего отца, которую забили насмерть железными прутьями казаки, когда при обыске нашли при ней революционную литературу. Беспощадность тех лет диктовалась “чистотой революции и ее идеалов”, а также “нетерпением – самым удивительным качеством революционера”[24], – писал Егор в своей небольшой книжке, вышедшей в 1965 году. Книга называлась “Я иду с тобой” и была написана в форме воображаемой беседы с отцом. В том же году был напечатан полудокументальный роман Юрия Трифонова “Отблеск костра” – о жизни собственного отца, участника революции и гражданской войны. Дети старых большевиков и впрямь жили в отблеске того костра, который развели родители и который их же и погубил; советскую историю эти люди воспринимали как семейную.
Отца Егора не стало в 1935-м – за два года до начала Большого террора, уничтожившего огромную часть старых большевиков. Егору было тогда пять лет. Отец вроде бы умер от рака, но ходили слухи, что его отравили. “Прошло всего несколько лет – и почти все бывшие сослуживцы его отца куда-то пропали. Егор вспоминал, как в 1937 году к его матери пришел друг семьи и начал рассказывать о том, что людей забирают посреди ночи. И как мать спокойно ответила на это расхожей фразой: «Лес рубят – щепки летят»”[25].
Яковлев-старший был одним из тех, кто руководил рубкой леса – в прямом смысле. В конце 1920-х – начале 1930-х годов он отвечал за заготовку древесины, проводившуюся в основном силами узников ГУЛАГа. Когда Егор родился, отец был в отъезде: налаживал работу в Вологде и Архангельске.
Часть леса продавали за границу, в том числе в Англию. На британские лесные склады приходили бревна с отметинами и надписями, сделанными узниками ГУЛАГа. “С такими муками вам достается русский лес!” гласила одна из этих надписей[26]. Во время командировки в Англию (возможно, связанной с экспортом леса) отец Егора и познакомился со своей будущей женой, служившей тогда в советском торгпредстве. В 1929 году – в год сталинского “Великого перелома” – мать Егора, уже беременная, вернулась в Москву. Поскольку Яковлев-старший принадлежал к высшему эшелону советской номенклатуры, семье полагалась квартира в только что законченном “доме на набережной”, где
Яковлев Е. В.
Ирина Яковлева, интервью с автором, ноябрь 2012 г.
Голицын С. М.