– Я тебе говорил, урод, я тебя предупреждал? – Фрэнки перестал бить Хагена в лицо и бросил на тротуар. – Еще раз увижу твою белую задницу возле Зуи – убью. Клянусь, убью!

      Хаген с трудом сел. Система сыпала какими-то сообщениями о кровотечениях и оглушениях, но он не обращал внимания. Его разбитые губы растянулись в улыбку, отчего стали кровоточить еще больше.

      – Я не позволю тебе обидеть Зуи, – продолжал Фрэнки. – Такие, как ты, пользуются наивностью девушек-иммигранток. Думаешь, раз она одна в городе, то станет твоей добычей? Нет, браток. Притворяешься тихим, а сам… Че? Ты че смеешься? Что смешного, сукин сын? Еще хочешь получить?

      Хаген поднялся на ноги и, утирая кровь, сказал:

      – Давай еще. Не поверишь, бро, я так привык избивать других, что совсем забыл те времена, когда каждый слабак мог надрать мне задницу.

      – Кто тут слабак? Ты на себя посмотри!

      Фрэнки замахнулся, но ударить не успел. Из салона Nailed выскочила сама Зуи, а за нею Оскар. Зажав в руке ножницы, словно кинжал, она набросилась на Фрэнки:

      – Хватит меня преследовать, скотина! Я же тебе сказала, что ты мне не интересен! Я в полицию заявлю!

      Она кричала что-то еще, но ее речь было невозможно разобрать. Зато ясно читался язык дородного тела. Хаген был уверен, что она вот-вот проткнет Фрэнки ножницами, но ее удержал Оскар:

      – Воу-воу, все успокойтесь. Фрэнки, иди отсюда. А то реально вызовем копов.

      Тот неторопливо достал пачку, заложил за уши по сигарете и величаво накинул на голову капюшон:

      – Когда-нибудь, Зуи, ты поймешь, что я был прав. А когда это случится, я не буду требовать извинений. Я тебя понимаю…

      – Проваливай, маньяк тупой!

      Фрэнки развернулся и пошел прочь, бросив Хагену:

      – Я надеюсь, ты понял, что я хотел тебе сказать, задница?