Просто сказка. Сергей Тимофеев
Читать онлайн книгу.
ловко ухватив когтями куну и пряча ее под крыло. – Остатнее туды ложь, – кивнул он на дырку в скворечнике. – Много вас тут ходют, чисто как демонстрация какая. Того пусти, этот задарма норовит – мол, от боярина такого-то, да подмигивает: ты мне услужишь, так и я тебе услужу, вот и квиты, а не то – так шиш; другой вином угощает… Предшественник-то мой и спился, насовал цветов разных в хвост, распушил – павлин, да и только, – сидит на дубу, да в дуду играет… Сослали сердешного, куда Макар телят не гонял. Сам-то рассуди, коли умом не обносился: убыток у государства – и народишку лишенько, а государство богатое – так и у людишек кажный день щи скоромные… А что не у всех, так то не наша забота. Сверху виднее, кому да что. Говорят ведь: кто смел – тот два съел, а иной Фомка и на долото рыбу удит.
– Учит-учит, а сам куну содрал, – шепнул Владимир Ивану, но ворон услышал.
– Ты б, милай, помолчал, коли государственных дел не разумеешь! Вот глянем сейчас, что ты за птица! – Ворон достал из-под крыла очки и водрузил на нос, затем извлек оттуда же блестящий камешек и вперился в него, слегка наклонив голову. Некоторое время он молчал, оцепенел, а затем вдруг клюв его начал краснеть. Глазки его разгорелись, перья начали топорщиться, а Владимиру вдруг показалось, что он слышит едва различимые звуки канкана. Прошло еще время, ворон очнулся, скинул с себя оцепенение, щелкнул клювом, что-то невнятно пробормотал, спрятал камень, а взамен уставился в другой. – Русалки, понимаешь, что с них взять? Нечисть, одно слово, – обращаясь скорее в никуда, чем к кому-либо, произнес он. – Так, инженер, говоришь… Посмотрим… Слово иностранное, означает: класть здания, но не избы рубить… Землю мерить, но не шагами… Горами ведать, но руды не знать… Ясненько. Фока – на все руки дока, да руки не туда смотрят. Ты б, молодец, хоть в пастухи подался, все прок бы какой был. Сейчас еще глянем… Так… ель заговоренная… Ушастый… Перо… Ну да, так и есть. Ты вот что, еще гривну гони, мне в собственность, за совет мудрый.
Владимир вопросительно взглянул на Конька, затем на царевича. Тот пожал плечами и протянул ворону монету.
– Мы на земле пожили, на ус мотали, сами до всего дошли, – птица непроизвольно потерлась клювом о дерево моста. – Все как есть расскажу, всю правду, ничего не утаю, к бабке ходить не надо, а ежели что не так, то и на картах можем, и на гуще кофейной, позолоти ручку, служивый… Нет, не то. О чем, бишь, я? А, вспомнил. Ель та, – ну ты понимаешь, о чем я? – Ворон игриво подмигнул, – заговоренная. Давно это было. Лешой там жил, Боровик. Всем взял: как свистнет, лес клонится, как водить возьмет – из трех сосен не выйдешь, медведя запросто ломал… Сыновья вот подкачали. Как говорится: из лука – не мы, из пищали – не мы, а попеть-поплясать – против нас не сыскать. Окромя карт, да костей, да зелья проклятущего и знать ничего не знали. Уж и лаялся Боровик, и дубьем окорот давал, все не в прок. Плюнул он, да и говорит: «Вы, детинушки, как хотите, а я вас выделяю. Дам каждому по роще, живите, как хотите, ко мне же и дорогу забудьте!» Сказано – сделано. Все поделил по чести – по совести, одна та ель и осталась. А сыновья-то