И вот теперь Матильда Феликсовна, уже давно живя в Париже, и, имея там свою личную балетную студию, известную во всей Европе, шла с работы домой к своим любимым мужу и сыну – Андрею и Владимиру Романовым. Кстати сказать, она выходила замуж за Великого Князя, уже имея титул графини. Если её дед и отец не сумели вернуть себе графский титул, который был когда-то утерян в их семье, то она этого добилась: она стала графиней Красинской, а после замужества – княгиней Матильдой-Марией Романовской-Красинской. А первым стал графом Красинским её сын Владимир. Она обратилась с такой просьбой к Царю Николаю II, когда Вова получал свой первый паспорт. И он даровал её сыну утраченное семьёй графство.

      Открыв дверь, Андрей поцеловал руку жене, как это было с давних времён принято в его Великокняжеской семье. Они с Матильдой уже давно внешне сравнялись по возрасту. А в молодости это было заметно: Великий князь был на шесть лет младше супруги.

      Глава 2. Семейный совет

      – Знаешь, Андрей, я сегодня гуляла по бульвару под дождём и вспоминала наш Петербург… – начала с порога Матильда Феликсовна.

      – Да, Маля, прекрасное тогда было время… Но его уже никогда не вернуть, – ответил ей муж с сожалением.

      – А я всё-таки подумала, что можно его вернуть!

      – Но как? Неужели ты хочешь побывать в Ленинграде? Но кто же нас пустит туда? В Советскую Россию? Или тебе хочется попасть там в какой-нибудь лагерь – ГУЛАГ?

      – Нет, конечно. Я всё понимаю: в России, к сожалению, нам уже не побывать никогда… Но я решила написать свои воспоминания о своей жизни в России. Ты мне поможешь в этом? Соберём все архивы, какие у нас есть, посмотрим, что есть в парижских библиотеках, и я по ним буду всё вспоминать.

      – Хорошая мысль! Конечно же, я – не против: чем смогу – обязательно помогу тебе.

      – В России решили забыть Кшесинскую. И для русских оставить в памяти только мой балкон, с которого выступал Ленин! Но пусть же русский народ прочтёт о моей жизни, вспомнит, кем я была и что сделала когда-то для России и русского балета! Лучшего балета в мире!

      – О, да, моя родная! Маля, ты, как всегда, права: моя мудрейшая из женщин! – шутя, произнёс Андрей Владимирович и поцеловал жену в щёку.

      – Я уже не смогу хорошо написать по-русски, ведь последние годы… Да что там годы! Десятилетия! Мне приходилось иметь дело, в основном, с французским языком. Вот и буду писать на нём. И пусть книгу сначала напечатают в Европе. Но всё равно когда-нибудь историки балета заинтересуются и переведут её на русский язык, и она попадёт в Россию! Я в это верю.

      – Верь, верь, моя дорогая. А я всю жизнь верил в тебя и, как видишь, не ошибался! Ты у меня прекраснейшая из женщин и гениальная личность.

      Матильда