Драма 11. Барталомей Соло
Читать онлайн книгу.
без единой пылинки, за что я похвалил его дополнительной тысячей рублей. Парень явно обрадовался и, казалось, всю дорогу вообще не дышал, боясь нарушить проскользнувшую между нами (как он себе придумал) гармонию. Единственное, что сказал, так это о своей предстоящей поездке в Екатеринбург для ремонта худых зубов. Настроение мое колебалось, как дряхлая ладья на волнах Эгейского моря. С одной стороны, я был доволен тем, как складываются дела. Вся эта история и разворачивающиеся перспективы будоражили мои чресла. Я чувствовал сенсацию, прорыв, шедевр. Витало в воздухе что-то особенное, что-то неописуемо важное, громкое, и в самом эпицентре этого находился я. Но отсутствие комфорта, а также всеобщий тупизм вводили меня в кратковременные приступы депрессии, ибо я никак не мог свыкнуться, что весь этот большой коровник мне приходится делить с людьми прямоходящими. Нет, я и в Европах сталкивался с дикостью, хамством, быдлом, невежеством и прочими характерными чертами забытых богом и властью людей. Но здесь они как будто умножались надвое, и уже на второй день я и вовсе перестал дивиться происходящему вокруг. Меня раздражала мелочность. Правда, она меня бесила куда больше, чем чванство, невежество и дикость. Мелочность народа, который трясется за что-то материальное, пускай это материальное стоит сущие копейки. Поясню, о чем я говорю. Мы проезжали мимо магазина «Пятерочка» на улице Ленина, и я увидел очередь, выстроившуюся возле здания, но не возле входа, а где-то сбоку, у проулка. Я поинтересовался у Ивана, что это такое, и он поведал мне, что три раза в неделю, в установленные дни и часы, производится списание продуктов с истекшим сроком хранения. Десятки килограммов просроченных молочных и хлебобулочных изделий, колбасных и мясных и даже кое-какая бытовая химия попадали в мусорные баки с обратной части здания. Так вот, народ, приняв подобную процедуру за очередную акцию, теперь приходил за несколько часов до установленного времени, чтобы урвать себе что-то из испортившихся продуктов к столу. Первое время, по словам Ивана, действо это напоминало гладиаторские бои не на жизнь, а на смерть. Люди дрались, катались по земле, крыли друг друга матом, вырывали волосы. В подобных ситуациях побеждали, конечно, сильнейшие – куда там старикам да бабам. Но после нескольких подобных баталий народ самоорганизовался, был назначен старший сего мероприятия, который отвечал за количество продуктов в одни руки и за порядок очередности, так что процесс приобрел вполне организованный характер.
И я ехал и думал: что же это такое? Насколько нужно не уважать себя, сколько нужно иметь свободного времени и не иметь хотя бы критического минимума мозгов, чтобы довести себя до такого? Среди стоящих в этих очередях были не бездомные, не бомжи. Там были вполне себе нормальные, но мелочные люди. И дело здесь вовсе не в бедности. Дело именно в людях. Я много раз пытался объяснить эту мелочность – сначала голодные крестьянские годы при Империи, потом еще более худая и унизительная жизнь на протяжении семидесяти лет при Советах, а уж после – и при нынешнем