История о страшном злодеянии евреев в земле Бранденбург: Немецкие антисемитские сказки и легенды. Сборник
Читать онлайн книгу.
сть» (как бы мы сказали, следуя М. Бахтину) автора при изображении антисемитских мотивов и еврейских образов, свидетельствующая об антисемитской тенденции в его творчестве2.
Что касается фольклора и его письменных жанров, то они представляют собой тексты, в эстетическом плане избегающие индивидуализации персонажей, и в определенной части которых воплотились клише и стереотипы евреев, уходящие вглубь национальной фольклорной традиции. В ней отразились также языковые, стилистические и образные характеристики евреев с определенной функциональной заданностью: снижение образа еврейского персонажа, что позволяет говорить о чертах литературного антисемитизма в фольклоре.
Удивительно, что изучение немецкого фольклора в 19 и 20 веках, вплоть до 60-х годов не обращало внимание на образы евреев. Если еврей случайно попадал в фокус фольклористики, то вне его реальной жизненной ситуации, но как антисемитская карикатура, воплотившаяся в народных песнях и повествовательных жанрах3. И это было естественно, так как в устной традиции еврей выступал как образ ужасного, как образ кочевника, обманщика, ритуального убийцы и отравителя, недочеловека, противостоящего благопристойному немцу, католику или протестанту, полевому или заводскому рабочему, в итоге превратившемуся в арийца, благородного сверхчеловека4.
Литературный антисемитизм в культуре Германии тесно связан с усилением националистической традиции конца 18 – первой трети 19 века, а именно с эпохой романтизма. Немецкий романтизм – уникальное явление, ознаменовавшее собой коренной перелом в культурно-историческом, эстетическом и жанровом развитии искусства и литературы, преодоление «старой» риторической традиции и открытие новых форм мышления и художественного творчества. Одним из важных художественных открытий романтической эстетики в Германии была категория «народности», «национальности» искусства и литературы. На первое место в художественной культуре романтизм второго этапа выдвинул фольклорные жанры. Если Гердер в 1772 году жаловался на малочисленность источников собственно отечественной литературы, то на волне романтизма братья Гримм указали на «гений» немецкой поэзии, на народ, как на носитель истинно национальной мифологии и фольклорной поэзии. Гриммы стали утверждать, что сокровища народной поэзии огромны, поэтому гердеровской идее о неразвитости немецкой литературы противостоит тот ее пласт, который, по их мнению, компенсирует эту отсталость. Ни эпос, ни драма стоят на вершине художественных ценностей, но малые народно-поэтические жанры. Они принадлежат собственно национальной поэзии и живут в сознании народа уже века. Из всех этих жанров, согласно Гриммам, сказки и легенды воплощают в себе высшую форму художественности. Так в начале века начинается в немецкой культуре лихорадочное собирание и записывание народных сказок и легенд, которое, питаемое в известной степени установками Гриммов, а также в какой-то степени с ними расходящееся, получает выражение у Бехштайна, Грессе, Прёле, Мейера, Мюллендорфа и др.
Понятия «народ», «нация», «национальная идея» в истории культуры иногда могут выступать в резкой националистической интерпретации. В истории литературной культуры Германии известное место занимает националистическая традиция, получившая выражение в наличии в этой культуре антисемитского компонента. Заявившая о себе еще в Средневековье и воплощающаяся в различных письменных и устных жанрах (шванки, легенды, сказки, средневековая драма и литургия, мессы, исторические и судебные хроники), она ясно обозначилась как одна из тенденций литературной культуры романтической эпохи и определила также отношение к собиранию и записи сказок и легенд. Так возникли антисемитские сказки и легенды, песни, пословицы и поговорки, тематически строящиеся на восходящих к Средневековью антисемитских мифах и клише: Вечный жид, еврей – осквернитель гостии, отравитель колодцев, источник заразы, ритуальный убийца, подлый торговец-ростовщик, мошенник и т. д.5 Особенно актуальным в фольклорных жанрах звучало обвинение еврейства в ростовщичестве, в том, что на протяжении своей истории оно выступало лишь в качестве заимодавцев. Игнорировался в фольклоре в силу его жанровой специфики тот исторический факт, что еврейство было отстранено от «благородных» профессий, не допускалось в христианские цеха и гильдии и было обречено заниматься с точки зрения христианства приравненными к кровосмешению и нарушению супружеской верности презренными занятиями, то есть жить торговлей и ростовщичеством. Следует отметить также, что интерес сказочников к подобным сюжетам, бытующим в народном сознании, был вызван поворотом от универсализма Просвещения к романтической культуре, к так называемому романтическому антисемитизму6.
Расцвет немецкой народной сказки связан с именами Якоба и Вильгельма Гриммов. Первое издание сказок осуществилось в 1812–1815 годах, но рукописный вариант был ими создан уже в 1810. Спустя год в Берлине создается «Христианско-немецкое застольное общество», идея образования которого принадлежала Ахиму фон Арниму. В предложении по созданию «Застольного общества» Арним указывал, что членом его может стать человек «высокой чести и принадлежащий к христианской религии»7. В него вошли представители родового дворянства, прусского юнкерства и бюргерской