Послание матери отнюдь не тронуло до слез Филиппу Мередит. Впрочем, и не утешило. Отшвырнув пергамент в приступе злости, девушка раздраженно вскричала:

      – Ба! Фрайарсгейт! Вечно этот Фрайарсгейт!

      – Что пишет матушка? – нервно поинтересовалась Сесилия.

      – Дает какие-то странные советы! Разочарование, по ее словам, – одна из составляющих жизни, и я должна с этим смириться. Монашество – не ответ на мои проблемы. А разве я считала иначе? Постриг – не для таких людей, как я. Вряд ли я подхожу для монастыря!

      – Но всего несколько недель назад ты утверждала иное, – возразила Сесилия. – Вспоминала своих родственниц-монахинь. Разумеется, мы все нашли это довольно забавным. Ты сама понимаешь, дорогая, что не тебе об этом толковать!

      – Ах вот как! – вскинулась Филиппа. – Значит, вы тайком смеетесь за моей спиной? А я считала тебя своей лучшей подругой!

      – Я и есть твоя лучшая подруга! – возразила Сесилия. – Но ты стала такой благочестивой, рассуждала о Боге и служении ему, хотя все понимали, что монахиня из тебя никакая! Даже подумать об этом смешно! А что еще написала твоя матушка?

      – Что мне найдут другого жениха. Такого, кто оценит меня по достоинству и поможет управлять имениями. О Господи, не нужен мне этот Фрайарсгейт, Сесилия. Я вообще не желаю возвращаться в Камбрию! Хочу остаться здесь, при дворе. Это центр всей моей вселенной! Я умру, если меня заставят вернуться на север! Я не моя мать! – с театральным вздохом объявила Филиппа. – О, Сесилия! Помнишь первое Рождество при дворе, которое мы встретили фрейлинами королевы?

      – Еще бы! Его назвали Рождеством трех королев. Королева Екатерина, королева Маргарита и ее сестра Мария, которая была королевой Франции, до того как овдовела. Они встретились после долгих лет разлуки, и это было чудесно. Каждый день новые зрелища!

      – А кардиналу Вулзи пришлось дать королеве Маргарите двести фунтов на покупку подарков к Новому году. У бедняжки не было ни пенни. Пришлось бежать после того, как шотландские лорды опротестовали завещание короля Якова и сделали герцога Олбани опекуном маленького короля. Не следовало ей второй раз выходить замуж, особенно за графа Ангуса.

      – Но она влюбилась в него, – запротестовала Сесилия. – И он такой красивый.

      – Она его вожделела, – поправила Филиппа. – Пойми, она была вдовствующей королевой! И отказаться от власти и положения ради какого-то юнца? Бросить все на ветер? Остальные лорды не желали, чтобы Шотландией правили Дугласы. Поэтому и выбрали нового регента для молодого короля Якова.

      – Но Джон Стюарт родился во Франции, – не уступала Сесилия. – Вряд ли нога его ступала на шотландскую землю, прежде чем за ним послали и объявили регентом. А кроме того, он наследник короля, так что я могу понять страхи королевы Маргариты!

      – И все же у него репутация человека порядочного и беззаветно преданного монарху, –