Утопия XIX века. Проекты рая. Эдвард Бульвер-Литтон
Читать онлайн книгу.
поднял ее и произнес обычные в таких случаях слова:
– Преклонитесь пред величием Творца! Он дал форму, жизнь и душу этой кучке пепла. Он возродит к новой жизни покинувшего нас, с которым мы скоро увидимся.
Каждый из присутствующих склонил голову и приложил руку к сердцу. После того маленькая девочка открыла дверь в стене, и я увидел нишу с полками, на которых уже стояло множество таких патер, но снабженных крышками. С такою же крышкою в руках теперь подошла Гай и плотно накрыла ею маленькую вазу. На крышке было вырезано имя умершего и следующие слова: «Дан нам» (следовало время рождения) и «Отозван от нас» (и время смерти).
Дверь в стене закрылась, и все было кончено.
XXIV
– И это, – сказал я, пораженный виденной мною сценой, – ваша обычная форма погребения?
– Наша неизменная форма, – отвечал Аф-Лин…
На меня действует успокоительно самая мысль, что воспоминание о близком мне существе сохраняется в пределах моего дома. Мы как бы чувствуем, что жизнь его продолжается, хотя и в невидимой форме. Но наше чувство в этом случае, как и во всем прочем, создается привычкой. Ни один разумный Ан, как и ни одно разумное общество, не решится на перемену укоренившегося обычая, не обсудив ранее все его последствия и не убедившись в необходимости такой перемены. Только при подобных условиях такой перемене не грозит опасность превратиться в легкомысленную переменчивость, и раз сделанная, она уже стоит потом твердо.
Когда мы возвратились, Аф-Лин позвал некоторых из находящихся у него в доме детей и разослал их между своими родными и друзьями с приглашением на праздник, устраиваемый в его доме во время вольных часов дня по случаю отозвания Всеблагим его родственника. Это было самое многолюдное и оживленное собрание из виденных мною во время моего пребывания между Ана, и оно затянулось до поздних часов времени отдыха.
Пир был устроен в громадной зале, служившей только для подобных торжеств. Обстановка его разнилась от наших банкетов и скорее походила на роскошные пиршества времен Римской империи. Гости сидели не за одним общим столом, но отдельными группами за небольшими столами, по восьми за каждым. Здесь считается, что при большем числе собеседников ослабевает разговор и пропадает оживление. Хотя Ана никогда громко не смеются, как я уже заметил, но шум веселых голосов за разными столами доказывал оживление гостей. Так как они не употребляют опьяняющих напитков и весьма умеренны (хотя и крайне изысканны) в пище, то самый пир не был продолжителен. Столы исчезли сами собою, и затем следовала музыка для любителей; многие, однако, покинули залу: некоторые из молодежи поднялись на своих крыльях (крыши здесь не было) и со свойственным им весельем предались своим грациозным воздушным танцам; другие разбрелись по разным комнатам, рассматривая собранные в них редкости, или занялись разными играми; любимою их была довольно сложная игра, похожая на шахматы, в которой принимали участие восемь человек. Я ходил между