Большая книга хирурга. Федор Углов
Читать онлайн книгу.
Мы стояли в кромешной темноте, боясь к чему-либо прикоснуться стерильными перчатками. Затем я распорядился, чтобы зажгли керосиновую лампу.
Свет от нее скудный, с трудом можно разглядеть след осколка – рвано-ушибленную рану, идущую вдоль теменной области длиной в пятнадцать сантиметров, шириной в четыре и глубиной – в три. Надкостница разорвана, а кость осталась целой. Если бы осколок отклонился всего на несколько градусов, быть бы непоправимому: оказались бы пораженными и кость, и содержимое черепа. Ничего не скажешь, повезло!
Смазав все операционное поле йодом, обложив раненого простынями, провожу тщательную местную анестезию. И проклятье! – опять взрыв, опять рядом. И в этот же момент диктор сообщает об артобстреле города. Снаряды падают в нашем районе, мы слышим даже, с каким протяжным и противным свистом пролетают они над крышей. А раненый на столе, он теряет кровь…
– Скальпель, – говорю сестре.
Она протягивает нож, и в этот миг снаряд ударяет чуть ли не у стены: с треском разлетаются стекла в рамах, дрожит пол. Скальпель из рук сестры падает на пол. Она вскрикивает в отчаянье:
– Это же последний стерильный! Остальные в обработке…
– Тогда дайте лезвие для безопасной бритвы, – прошу я, – но скорее!
В финскую кампанию мы часто пользовались этими лезвиями для обработки ран, и теперь, выполняя мое указание, операционная сестра на всякий случай держала их в баночке со спиртом… Зажав лезвие в длинный зажим, я быстрым движением обрезал самый край ушибленной и загрязненной раны. Из разреза началось сильное кровотечение, остановить которое можно было, только наложив швы… Раненый держался выше всякой похвалы – с долготерпеньем, присущим лишь волевым натурам. Он понравился мне, захотелось узнать, кто он… К этому времени в приемный покой доставили еще несколько человек, ставших жертвами артобстрела, – раненных в грудь, живот, с раздробленными конечностями. Предстояла большая работа. И закончили мы ее лишь поздней ночью.
Уходить мне было некуда: дом, где я жил, разобрали на дрова, книги и вещи нашли приют у родственницы. Оставаясь ночевать в кабинете, я решил перед сном наведаться в палату к нашему новенькому, чью рану приводил в порядок бритвенным лезвием при скудном свете керосиновой лампы. Как-никак мой крестник при особых обстоятельствах! Уже знал, что это инженер Смоленский Юрий Георгиевич.
Он лежал спокойно, в полном сознании, с пульсом хорошего наполнения. Шока нет, и это главное.
– Вам крепко посчастливилось, – сказал я. – На сантиметр поглубже, был бы задет мозг. В сорочке родились!
– А мне еще бабушка об этом в детстве говорила.
– Как чувствуете себя?
– Хоть сейчас на крышу, зажигалки гасить. Иль дрова грузить, тоже можно.
– Совсем скоро у вас будет такая возможность…
– Завтра? Так тогда я пойду!
И он сделал движение, показывающее, что тут же, немедленно встанет с койки… Да, оптимизма и твердости духа Юрию Георгиевичу