Дурак и море. Ревальвация русской демократии по-приморски: нагло и дорого. Константин Ратченко
Читать онлайн книгу.
Кириенко. Звонок. Он поправил очки, встал из-за стола и подошёл к окну. Окна выходили на восток, и, хотя была уже ночь, вдали ему померещился блеск Золотого вантового моста. Мысли о Приморье не оставляли Кириенко ни на секунду. Ведь что-то явно пошло не так… То есть, по документам победил Тарасенко. А по опросам людей победил Ищенко. Сломать об колено мнение народа – метод для истории России весьма практичный, но Кириенко подобный стиль работы не одобрял.
«Но как же так», – думалось ему – «неужели там люди действительно проснулись и проявили волеизъявление? А как мы будем народ на выборы звать-то потом, если сейчас обидим? С другой стороны, а как мы управлять страной будем, если покажем ему, народу по всей стране, что он источник власти, а не мы?..»
Кириенко простоял в раздумьях ещё десять минут, после чего достал смартфон и написал сообщение своему другу и советнику, философу и футурологу Петру Щедровицкому с просьбой о срочной встрече.
Спустя полчаса Щедровицкий уже сидел в кабинете, и пока Кириенко наливал им чай, начал разговор:
– Серёж, ну что. Рассказывай.
– Пётр Георгиевич, про Приморье слышали, наверное. Что скажете вообще? Как с Тарасенко быть? К чему идём? В замешательстве.
– Да слыхал, конечно. Как такое-то пропустить можно было. Исторический момент переживаем.
Щедровицкий сделал десятисекундную паузу, отпил чай и продолжил:
– Вот он у вас кто – моряк-подводник? Так тут надо понимать, что по законам физики у судна, в данном случае в Японском море, должен быть запас плавучести. Но помимо запаса плавучести должна быть ещё и солёность хорошая, чтобы ко дну не пошло. Смекаешь?
– Продолжайте.
– Предположим, у судна «Андрей Тарасенко» запас плавучести был процентов 20. И, вроде бы, стойко… Но стойко было до выборов, когда солёность была другая. А теперь у него и запас плавучести подспал в раза два. Предположим, солёность – это среда, но в данном случае это социальная поддержка, которая вокруг него сильно отрицательная – и уровень солёности, Сергей, тоже ушёл. Знаешь, что это значит? Что судно при таком низком запасе плавучести и смены солёности в море неминуемо пойдет ко дну.
Кириенко молчал. Щедровицкий в свойственной ему эмоциональной и порой издевательской манере продолжил:
– Нет, ну он у вас подводник же! У подводников всё иначе! Им, чтобы под воду погрузиться, надо иметь нулевой запас плавучести. Но ты, Серёж, управленца-то для кого хочешь: для русалок, молчаливых рыб и мидий? Под водой у тебя Приморье, что ли? Я про Уссурийск слышал, конечно, но не настолько же. Да и в Приморье был недавно – по суше, знаешь ли, ходил.
Кириенко почему-то вспомнил фильм «Водный мир» с Кевином Костнером. Щедровицкий отхлебнул чай и погрузился в чтение сообщения в смартфоне. Наступило историческое молчание. Так они задумчиво просидели еще полминуты.
– Спасибо, Пётр Георгиевич, я вас понял…
А на другом конце России