– Оказывается, вы с братом очень похожи, Александр Дмитриевич. В первую нашу встречу с ним я удивлялась, как вы вообще можете быть родственниками, но сейчас вижу полное фамильное сходство: вы оба любите бесить окружающих.

      – Неверно, – он ловко и привычно орудовал ножом и вилкой. – Получай тогда и второй урок. Есть разница между тем, чтобы всех злить, как это делает Лёшка, и тем, чтобы не воспринимать чужих оценочных суждений. Понимаешь? В первом случае человек тоже следует правилам, которые сам себе устанавливает. Во втором – полная свобода действий.

      – А, – догадалась я. – Это как шоу-звезды, которые выбирают стиль эпатажа? Они сами устанавливают себе правило всех раздражать. Точно такая же условность, как любая другая.

      – Именно. Я же говорил, что из тебя выйдет прекрасный космонавт.

      – Заладили – космонавт, космонавт, уроки какие-то, тренировки, пусть даже в чем-то вы и правы. А все равно неясно, что вам от меня надо.

      Вздрогнула, когда заметила, как пристально он на меня смотрит, с прищуром.

      – А у тебя никаких версий на этот счет нет? Почему я сейчас не двух послушных нижних трахаю, а сижу здесь с тобой?

      И сказано так, что сразу все версии нарисовались в буйной фантазии. И я не выдержала, решила высказаться без обиняков:

      – Если вы на что-то интимное намекаете, то я уже говорила – я замужем. И спать с вами не буду.

      – Будешь, конечно. Но не сегодня.

      – Что? – я задохнулась.

      – Кстати, а ресторан-то неплох. Почему я раньше сюда не заходил? Может, десерт тоже закажем?

      – Подождите, подождите! – хотелось потянуться, схватить его за плечо и потрясти. – Что вы до этого сказали?

      – Когда именно? – в его черных глазах черти просто с ума сходили, но улыбка едва заметная. – А, понял, о чем ты. О твоих ощущениях по поводу нахождения здесь. Говоришь, вообще спокойно все воспринимаешь? Тогда усложняем задачу. Деньги-то я не взял, в домашних штанах же вышел. Так мы берем десерт?

      Я поперхнулась. Очень повезло, что последний кусочек нежнейшего мяса я успела проглотить, иначе встал бы поперек горла. Спина заледенела. Я медленно перевела взгляд на дверь, потом на барную стойку, где застыли внимательные официанты. Они нас не прогнали, но наверняка смотрели на нас со скепсисом. И если мы сейчас сорвемся с места, то перехватят. Понятия не имею, чем закончится такая потасовка, но я пожалела, что вообще вылезла сегодня из постели.

      – Выдыхай, Карина, – Александр Дмитриевич тихо смеялся. Дождался, пока я переведу заторможенный взгляд на него. Только потом положил кредитку на стол. Ну что ж, я с облегчением задышала, вот только в ушах теперь неприятно стучало. – Я пошутил. Урок третий: твоя свобода заканчивается там, где начинается свобода других. Если бы мы сейчас сбежали, не расплатившись, то огребли бы работники. А они хороши, не отреагировали на твой жуткий костюмчик, не показали непрофессионализма, они не должны отвечать за наши действия. Ты можешь делать что угодно, но только так, чтобы от этого не страдали другие.