…Буквы на кольце вспыхнули ослепительно белым светом и сложились в надпись: "Альё́н". Это означало, что его вызывал Верховный. Ами вышел из маленького коттеджа, пересек пограничный поселок, расположившийся у входа во Врата.

      Пустыня Руб-эль-Хали – Пустая четверть, самая жаркая и самая безжизненная в мире, сегодня разбушевалась не на шутку. Шара́ф – песчаная буря огромными пригоршнями швыряла массы раскаленного песка, пытаясь вырваться за пределы установленной богом границы.

      Красный песок стоял в воздухе, не давая вздохнуть. Горячий ветер почти сбивал с ног. Ами подошел к Вратам, охранники расступились, освобождая дорогу. Он слегка задержался возле створок, образованных двумя водопадами цвета индиго. По краям пронзительно –синей водной глади виднелись уродливые черные подпалины, оставшиеся после недавней попытки взлома Врат.

      – Черт бы побрал этих джиннов! – в сердцах бросил Ами.

      – А лучше бы их оседлали инкубы с суккубами! – глухо хмыкнул охранник из –под белого платка, закрывавшего нижнюю половину лица, и хитро подмигнул, смаргивая песок с ресниц. – Эти до смерти затр… авят!

      – Слишком много радости перед смертью, – мрачно возразил его напарник. – Пусть лучше умирают девственниками.

      – Это да, – хмыкнул первый. – Своих баб у них, джиннов, почти не осталось. Все джиннии внутри Ирема заперты. А человеческие женщины их пыла не выдерживают. Это только в сказках "Тысяча и одна ночь" чуть ли не каждая посреди дороги отдавалась ифриту, а на самом-то деле у них с людьми физическая несовместимость. Оттого и бесятся они, джинны, то есть. От длительного воздержания, значит.

      Оба охранника загоготали.

      Ами ступил за Врата и с наслаждением вдохнул чистый прохладный воздух. По зеленой аллее он прошел ко дворцу Верховного – тот ждал его в саду.

      Верховный сидел под оливковым деревом, потягивая ледяной шербет из манго. Безмолвная прислуга поставила еще один хрустальный бокал с шербетом на серебряный столик, сделанный в виде раскрытых крыльев и украшенный замысловатой вязью чеканки.

      – Угощайся, Ами, – предложил Верховный.

      По искусной чеканке пробежали алые искры, столик сложился, между крыльями появился крошечный джинн в огненно-красных шароварах, взял бокал и протянул его Ами, церемонно поклонившись.

      – Я смотрю: у тебя новая игрушка в коллекции, – Ами кивнул на столик. – Джинны подарили в знак почтения?

      – Никто не идеален, – улыбнулся Верховный. – У каждого свои слабости. Я люблю красивые вещи и рабов – нелюдей. Ты…

      Ами бросил на него быстрый взгляд и опустил глаза.

      – А что любишь ты, Ами Росс?

      – Тишину и покой, – ответил Ами, прихлёбывая шербет. – А еще когда ты сразу приступаешь к делу вместо того, чтобы ходить вокруг да около.

      – Кстати,