Почти нормальная семья. Маттиас Эдвардссон
Читать онлайн книгу.
сомнению, но прошла еще целая неделя, прежде чем было произнесено вслух слово «аборт».
Ульрика вполне обоснованно волновалась по поводу практической стороны дела. Расходы, жилье, наше обучение и последующая карьера.
– Любовь поможет нам со всем справиться, – сказал я и поцеловал ее в животик.
Пока Ульрика делала экономические расчеты, я купил крошечные носочки с надписью «My dad rocks»[6].
– Ты ведь не против абортов? – спросила она меня в те первые дни пылкой влюбленности пятью годами раньше, когда мы буквально не выходили из комнаты в большой студенческой квартире.
– У тебя странные представления о том, что такое быть христианином, – ответил я.
Сейчас я знаю, что она не шутила. Моя вера внушала ей страх и сомнения. Это была самая большая угроза нашим только что зародившимся, еще хрупким отношениям.
– Никогда не думала, что выйду замуж за пастора, – говорила она иногда.
Вовсе не для того, чтобы меня обидеть. Это был всего лишь ироничный комментарий по поводу того, что неисповедимы пути Господни.
– Не беспокойся об этом, – отвечал я. – Я тоже не мог себе представить жену-адвоката.
Ни разу я всерьез не рассматривал тот вариант, что мы откажемся от рождения этого ребенка. Однако в своих разговорах с Ульрикой я держался нейтрально, был открыт для разных возможностей. Вскоре мы пришли к единому решению.
Перед родами мы ходили на курсы и учились правильно дышать. По утрам Ульрика плохо себя чувствовала, и я массировал ее отекшие ноги.
За неделю до расчетной даты родов Ульрика разбудила меня в четыре часа утра. Она стояла в изножье кровати, завернувшись в одеяло:
– Адам, Адам! Воды отошли!
Мы взяли такси и поехали в роддом, и когда Ульрика лежала передо мной на кушетке, извиваясь от боли, а акушерка натягивала длинные перчатки, до меня наконец дошло, что именно поставлено на карту и как легко все может пойти не так. Словно все это время я копил страх и тревогу в потайном уголке души и теперь все разом выплеснулось наружу.
– Сделайте что-нибудь!
– Папа пусть сядет, – сказала медсестра и указала на стул рядом с Ульрикой. Едва приземлившись на стул, я снова вскочил. – Спокойно, возьмите себя в руки, – сказала акушерка.
Ульрика тяжело дышала и ругалась. Когда накатывала новая схватка, она с усилием садилась, кричала и вслепую била руками вокруг себя. Схватив ее за запястье, я настойчиво шептал сквозь зубы молитву. Медперсонал по-прежнему обращался к нам совершенно спокойно. Никаких оснований для беспокойства не было. Однако по их глазам я увидел: что-то изменилось. Их движения стали отрывистыми, инструкции акушерки звучали резко, и вскоре воздух в комнате так сгустился, что кажется, давил на нас. Призвали врача, говорившего нервно и с акцентом, и я услышал слова «экстренное кесарево сечение».
– Что происходит? – раз за разом спрашивал я.
Меня они не слышали. Акушерка наклонилась к Ульрике и жестко, по-деловому сказала:
– Ребенок застрял плечиками. Когда придет очередная схватка, тужься что есть мочи. Надо,
Мой папа зажигает