Пятьдесят семь турецких судов, предводимых самим капудан-пашой, претерпевали повсюду поражение, и вскоре огонь неприятельский начал ослабевать. Гассан обычной своей отважностью и искусством ободрял сражающихся, разъезжая среди их на легком судне; но когда одна турецкая шебека загорелась и две канонерские лодки разом взорвались, неприятельская линия совершенно расстроилась и пришла в такое замешательство, что устрашенные турки искали только спасения в бегстве под очаковские укрепления, невзирая на угрозы паши, стрелявшего даже по бегущим.

      Перед вторым сражением, происходившим 17 июня, капудан-паша напомнил флоту своему султанский фирман о непременном истреблении русских в Лимане и сделал распоряжение, чтобы на каждое из судов парусной эскадры нашей направлены были два турецких; но гребная флотилия, предводимая принцем Нассау-Зигеном и контр-адмиралом Алексиано, желая предупредить турок, показывавших еще накануне намерение атаковать, снялась с якоря и смело напала на неприятеля.

      Бой продолжался с четырех часов пополуночи до восьми часов утра; турки были разбиты и бежали под защиту очаковских укреплений, потеряв два 64-пушечных корабля, ставших на мель и преданных огню; один из них был корабль самого капудан-паши, и упорное сопротивление, оказанное турками при защите этих судов, сделало истребление их неизбежным.

      Флаг и вымпел капудан-паши достались нам. На другой день, 18 июня, около одиннадцати часов пополудни, при ночной темноте, турки вознамерились удалиться из Лимана, но, остановленные пятидесятипушечной батареей, построенной Суворовым на оконечности Кинбурнской косы, должны были претерпеть новое поражение. Пальба с батареи продолжалась всю ночь, между тем принц Нассау, построив эскадру свою в две колонны, погнался за бегущим неприятелем и окружал все суда его, ставшие на мель.

      Четыре с половиной часа продолжалось сражение это, и девять кораблей и фрегатов достались в руки победителей; но из них семь, загоревшиеся от брошенных брандскугелей, поднялись на воздух, и, по ожесточенному упорству турок, едва только с одного корабля спасены люди. Более двух тысяч человек, погибающих в пламени и воде, представляли ужасное зрелище, и быстрое течение не позволяло подать им помощи.

      В этот день, 18 июня, сожжены: два корабля линейных 60-пушечных, три корабля от 40 до 50 пушек; действием Кинбурнской батареи и гребными судами потоплены: один корабль бомбардирский, два фрегата 34-пушечные, две шебеки 28-пушечные, одна галера, одно транспортное судно; взят в плен один 50-пушечный корабль, годный к исправлению (названный потом «Мученик Леонтий»).

      Потеря неприятеля и в людях была также весьма велика, всего экипажа убитыми,