Я уже знал, что в путешествиях с Копченым нужно очень сильно сосредоточиваться. Когда уходишь в себя, время несется мимо.

      Фрагменты происходившего со мной поступали беспорядочно, и я уже отчаялся сложить их в единую картину.

      Осознание этого и вызванный осознанием ужас вернули меня в настоящее, на то место, откуда я наблюдал, когда нечаянно отвлекся. Казалось, прошло несколько часов.

      Но Госпожа все так же ворчала насчет Старика:

      – Что на него нашло? Как мог он поверить этим чертовым слухам?

      Госпожа изволила гневаться. С помощью какого-то волшебного шара она взглянула на далекое поле завершившейся битвы, и результаты резни рассердили ее еще больше.

      – Проклятый глупец!

      Это было крупнейшее поражение таглиосской армии со времен Дежагора.

      Из потайного ящика стола она достала кусок черной ткани. Я удивился, даром что внимательно прочел ее том Анналов. Это был шелковый румел высокой ступени посвящения.

      Она занялась упражнениями со смертоносным платком.

      Возможно, это помогало ей успокоиться. Расстраивалась она и оттого, что ей чего-то недоставало. Прежде рядом был Капитан…

      Это всего лишь намек тебе, дамочка, подумал я. В следующий раз он вообще всех изничтожит.

      Платок в ее руках так и мелькал. Здорово получается. Интересно, есть здесь какая-нибудь связь с Киной?

      Может, именно возможность такой связи и пугала Костоправа?

      Не просто же так они зовутся обманниками…

      Успокоившись, Госпожа послала за своими штабистами. Как только те собрались, она сказала:

      – После битвы остались выжившие. Некоторые все еще там, хоронят погибших. Изловите-ка мне парочку.

      53

      Ни Костоправ, ни Одноглазый так и не пришли в потайную палату. Даже Радиша не возвращалась пытать пленника. И разбудить меня было некому.

      Вернулся я едва ли осознанно, – наверное, просто тело призвало назад. Отсутствовал долго – куда дольше моего субъективного времени, проведенного в прошлом. Должно быть, путь туда гораздо длиннее, чем кажется.

      Желудок даже не урчал – ревом ревел. Но булыжники матушки Готы кончились.

      Душила успел снова сбросить холстину. Он смотрел на меня злющими глазами – похоже, занимался тут чем-то предосудительным.

      Я пригляделся: оказывается, ему удалось высвободить одну руку.

      – Плохой мальчишка.

      Я сделал долгий глоток из кувшина и снова привязал пленника. Стоит ли вновь рискнуть и поискать дорогу в этом лабиринте, чтобы добраться до убийственной стряпни матушки Готы? Или остаться и еще поглядеть мир глазами Копченого, пока не явится помощь?

      – Воды…

      – Ну уж нет, брат. Пока не скажешь, что готовят твои приятели…

      В животе снова заурчало.

      Душила не отвечал. Хоть его тело и ослабло,