Энциклопедия наших жизней (семейная сага). Истоки. Книга 3. Детство и юность Ираиды. Глава 2. Ираида Владимировна Дудко
Читать онлайн книгу.
Вельяминово, в нашей семье тоже ничего хорошего не случалось. Кроме голода было напряженное отношение местных жителей к нашей семье. Как и прежде, бабуся вела себя по отношении к другим замкнуто и гордо. Кроме всего, она не могла отказаться от привычки иногда обращаться на людях к Миле и Боре на немецком языке. Многие дразнили их за это – жидами. Иногда ночью, на двери кто-то делал надпись – «ЕВРЕИ!».
Немного выручала коза, которую кто-то уговорил бабусю купить в рассрочку. Козу назвали «Лохмушкой». Она была такая же худая, как и её хозяева – кости, да кожа. Молока она давала мало, но и это выручало детей. Лохмушка жила вместе со всеми, спала около печки. Ухаживал за ней Борис, доила – бабуся… Но однажды она заболела и издохла. Вскрытие показало, что она заболела глистами. Все внутренности были заражены. С Лохмушки сняли шкуру, и она ещё много-много лет служила ковриком у кровати.
Когда отца арестовали, мама подавала апелляцию в Верховный Суд.
Ему скостили два года. Но и десять лет было огромным сроком. Я не знаю, почему я не пробовала что-то предпринимать в этом отношении раньше, но уже шел четвёртый год, как он сидел.
Было лето, я тогда только ещё перешла на второй курс техникума, и иногда приезжала домой, в Вельяминово.
Я взяла у мамы документы, составила прошение на помилование, и решила подать его Швернику.
Я не помню – где находилась приёмная Шверника. Помню только, что это было огромное помещение, напоминающее вокзал. Кафельный пол. Вдоль всех стен по кругу стояли скамейки, тоже, как на вокзале. Стояли они и по всему залу, расставленные рядами. Народу в этом зале была – уйма. Говорили все шепотом. Улыбок там не было. Слёзы были на глазах у многих. И ещё была во всей этой толпе – какая то покорность, униженность, зависимость.
Ровно в 10 утра, в зал вошло несколько человек. Один из них распорядился, чтобы все заняли места вдоль стен. Все бросились занимать места. Кому не хватило, сели на скамьи в середине зала. Пришедшие чиновники разошлись по разным сторонам зала, и стали обходить по очереди сидящих на скамейках людей. Довольно быстро продвигаясь, подошли они и ко мне. Мужчина, чуть наклонившись, спросил – какой у вас вопрос. Я ответила – «Просьба о помиловании». – «Давайте документы». Я отдала. Последняя фраза была – «Ждите помилования»…
Ответ пришел не скоро и был формально отрицательным…
Тогда я решилась на не феноменальный поступок. Я написала «рыдающее» письмо – заявление. В нём я просила освободить отца, потому что погибают от голода его дети и старушка мать. Писала, какие худенькие от голода у них ручки, как теряет зрение с каждым днём бабуся, как я, вынуждена бросить учёбу, так – как не на что учиться… И много другого в том же духе.
Прошение написала на имя начальника Главного Управления Лагерей – ГУЛАГа. Каким – то образом узнала, где находится это Управление, и отправилась туда.
Управление ГУЛАГа находилось в известном здании на Лубянке. Здание само – очень большое, занимает целый квартал по периметру. Если дойти с центральной