Матросы. Аркадий Первенцев
Читать онлайн книгу.
Хорьков. – Довольно тебе угнетать человечество своим образованием! Я так понимаю – образование показывать не нужно, оно само по себе видно…
Латышев густо покраснел, ответил солидно:
– Есть люди, которые гордятся своей серостью, считают ее социально необходимым признаком зрелости.
– Вот за что люблю нашего Латышева! – воскликнул Помазун. – Уж если он выдаст аванс, то строго на научной базе. Так даст, что перед очами люминация вспыхивает…
– Иллюминация, – поправил Латышев. – Если говоришь незнакомые слова, научись, Степан, произносить их правильно.
– Тебя, Латышев, и рукой не возьмешь, и языком не лизнешь. Упал ты в наш колхоз, как перец в компот.
– Что же мне теперь, в леденец превратиться? Леденец каждому нравится.
Кузьменко вытер губы, кивнул головой хозяйке и заиграл какую-то песенку из кинофильма.
Снова зашумели, застучали стаканами. Камышев пересел к Петру.
– Ты чего-то скучный. Не пьешь, мало ешь, только хлебные шарики катаешь.
– Разве? А я и не заметил, Михаил Тимофеевич.
Тогда Камышев взял из-под пальцев Петра шарик и помял его, искоса приглядываясь к смущенному лицу моряка.
– Ну как, по вкусу тебе станичное общество? Душа не отвергает?
– Люди хорошие, знакомые. – Петр не понимал, куда клонит председатель.
Кузьменко перешел к более понятной польке «бабочке». Начались танцы. Из палисадника заглядывали любопытные. Танцевали и на улице.
– Тоже наша заслуга, сохранили танцоров, – продолжал Камышев. – Из нашей артели на вербовку никого не подцепишь. Кадры у нас устойчивые, чего нельзя сказать о многих других колхозах. Бегут оттуда люди, особенно молодежь. А к нам тянутся, как верба к воде. А мы тоже не всякого принимаем.
– Может, и меня не примете?.. – Петр наблюдал за тем, как держалась Маруся, по-прежнему избегая его взглядов.
Помазун пытался чем-то рассмешить Машеньку, его нагловатые глаза женолюба бесстыдно упирались в тугую ее грудь. «Как это может Помазун? У него все просто выходит», – думал Петр, невнимательно и раздраженно выслушивая Камышева, с фанатизмом расхваливающего хозяйство колхоза. «А Маруся-то далеко». И не в том дело, что сидит в дальнем конце стола. Подойти к ней – несколько шагов. Многое и не раз пришлось передумать и начистоту переговорить с самим собой. А с Марусей он еще не сказал ни одного путного слова.
Председатель обещал завтра заехать за Петром, показать хозяйство. Но какое значение имеют урожаи зерновых и пропашных, молочно-товарные фермы и конюшни, если вот та девушка уйдет в другую сторону? Пропади они пропадом, латышевские подсчеты, как бы ни были они умны.
Не мог не прочитать эти ясно написанные на лице Петра мысли такой опытный и зрелый человек, как Михаил Тимофеевич Камышев. Незаметно он шепнул что-то Машеньке, и она, отстранив припавшего к ней Помазуна, подошла к зеркалу, осмотрелась, поправила прическу:
– Товарищи! Я прошу уделить мне минуту внимания!
– Тише,