Матросы. Аркадий Первенцев
Читать онлайн книгу.
и занимали расписанные штабом места в севастопольских бухтах.
На следующий день, когда корабль покоился на бочках, Петр Архипенко решил выполнить обещание, данное перед отъездом Марусе, и начистоту поговорить со своей бывшей севастопольской зазнобой.
Приближался вечер, а вместе с ним прекраснейший миг увольнения на берег. Какое наслаждение доставляет моряку увольнительный жетон, бездушный, легонький кусочек штампованного металла! Вместе с ним приходит радость предвкушения тех скромных, но всегда приманчивых удовольствий, которые неизменно сулит берег. Пусть неладно пройдет время и, вместо того чтобы потолкаться на улицах или на танцплощадке, судьба занесет моряка на лекцию или плохонькую кинокартину, все же берег есть берег: музыка, ярко освещенные киоски, бульвары с укромными уголками, а там невинные приключения, воспоминания о девичьем локоне, вызвавшем безумную дрожь во всем теле, о дыхании накрашенных или естественных губ, а если еще и поцелуи… Тут бешено может заколотиться молодое сердце и ресницы сами смежатся от душных мыслей, а блаженнейшая улыбка, казалось бы несвойственная суровому комендору или мастеру торпедных атак, пусть не вызывает у вас удивления.
Так было и уже прошло у Петра. Время приносит на гребне своем зрелость, рассудительность, заботы. Это только на флоте тяжелый линейный корабль уступил свое гордое место легкому крейсеру, а крейсер потеснился для быстроходного и юркого эсминца, эсминец же уступил дорогу и почтительно раскланялся пока еще вездесущей и пронырливой подводной лодке. А дальше и она отдаст пальму первенства чему-то более легкому и подвижному. Ведь даже тяжелая артиллерия отступила перед легкой, молниеносной ракетой. А в жизни – чем дальше, тем тяжелее: начинаешь с ракеты, а кончаешь линкором.
Хотя вечерний город приветливо звал своими огнями, отправляться туда не хотелось. Впереди предстояло тягостное, неловкое объяснение. В каком виде предстанет он перед девчиной, которой так много было сказано раньше, столько потрачено на нее времени, дум, желаний…
Грузовой барказ слишком быстро приближался к берегу. Нельзя было осрамиться перед шлюпками с других кораблей, наперегонки мчавшихся к заветной Минной стенке – причалу матросов.
Гребцы в беретах и просторных парусиновых робах без всякой зависти везли своих разодетых и разутюженных товарищей. Сегодня те, завтра другие. Разом нагнулись, занесли назад весла, нажали с разносом на всю ширину груди, и барказ летит, оставляя за собой лохматину буруна, вспененного килем и семью парами весел. Одно дело – работать на барказе, заводить с него швартовы, якоря, мыть борта; другое – вот так, весело лететь на пружинистых веслах, когда молодая незастойная кровь разносит по всему телу живительную силу.
Крейсер темнел далеко позади. Сливались в сплошную линию сгрудившиеся на борту матросы. Дальше тоже стояли корабли, уцепившиеся за бочки. Низкие башни, толстые стволы, прильнувшие к палубам. Светящаяся рябь разбегающихся струй. И если говорить о звуках, то самый резкий