Екатерина Великая. Владычица Тавриды. София Волгина
Читать онлайн книгу.
Григория Александровича постоянно перед своими глазами, весьма огорчало. Порой, его отсутствие становилось ей настолько невыносимо, что она почти ежедневно и на дню не один раз, писала ему.
Однако, когда болела Екатерина, он пенял, что она выдумывает причины не видеться с ним, на что она, оправдываясь, отвечала:
«Вздор, душенька, несешь. Я тебя люблю и буду любить вечно противу воли твоей».
Болея, оставаясь один, Потемкин думал о себе и Екатерине, дивясь ее сумасшедшей к нему любви. В ней толико было неистраченного заряда нежности, страсти, что можно было подумать, что ее, так нуждавшейся в любви, никогда не любили. Однако, не любил ее токмо ее собственный муж. И Салтыков, и Понятовский, и Орлов, и Васильчиков по-разному, но любили ее. Она твердит, что токмо он – тот, кого она ждала всю жизнь. Хотелось бы поверить… Ему и до сих пор не верится, что Господь сподобил дать ему такую жену, кою он чувствует, как самого себя. Она его половина. Он видит ее насквозь и знает, что она скажет в следующую минуту. Едино, чему он иногда поражался – ее доброте, часто неожиданной для него. Она была готова для него на все, и он пользовался оным, третировал ее, как обычный русский мужик, начисто забывая, что пред ним державная государыня Российская.
Лежа в постели, почти выздоровевший, он с удовольствием перебирал записки своей жены, которых набралось у него около сотни. Читая их, он как будто разговаривал с ней.
«Батинька, сударушка, здравствуй. Ты мне мил наравне с душою. Что б ни говорил противное, знай, что лжешь, и для того не верь бредне подобной».
«Так уж милая ты знаешь мою душу, – думал он, – когда я сам ее не знаю… Впрочем, можливо статься, она знает ее лучше меня, и не так она, стало быть, моя душа плоха».
«Голубчик мой, я здорова и к обедне выйду, но очень слаба и не знаю, обедню снесу ли я. Сударушка милой, целую тебя мысленно».
«Ну, слава Богу, – вздыхал он, – а я еще поболею. Что-то на душе не так».
Вот записка, писанная, когда она выздоравливала, а он не проявлял инициативы к встрече, находясь в плохом настроении. Тогда она призывала его:
«Батинька, мой милой друг. Прийди ко мне, чтоб я могла успокоить тебя безконечной лаской моей».
Но граф, намеренно капризничая, не шел. Екатерина терпеливо писала:
«Батинька, здоров ли ты и каков опочивал? Дай знать, душа милая».
Оказывалось, что он болен, и императрица паки слала записки:
«Бог видит, голубчик, я не пеняю, что не выйдешь, а токмо сожалею о том, что недомогаешь и, что тебя не увижу. Останься дома, милуша, и будь уверен, что я тебя очень, очень люблю».
«Милуша, что ты мне ни слово не скажешь и не пишешь? Сей час услышала я, что не можешь и не выйдешь. Разве вы сердитесь на меня и почему?»
Опять заболела она и он, недовольный писал ей, спрашивая о здоровье, на что она отвечала:
«Батинька, душа, окроме слабости, теперь ничего не чувствую».
Уже выздоровев по всем статьям, Потемкин злился, что она никак не появится, не приласкает его, не покажет