Л. Н. Толстой в воспоминаниях современников. Том 1. Сборник
Читать онлайн книгу.
либо разобрать в спустившихся к поднебесью линейках, возвратил мне мою рукопись, сказав:
– Прочти-ка сам!
И я громогласно стал читать, что Россия отличается от других государств тем, что в ней на масленице блины едят и с гор катаются, а на пасхе яйца красят.
– Молодец! – похвалил Лев Николаевич и стал разбирать рукопись Коли, у которого Россия отличалась «снегом», а у Лизы – «тройками».
Обстоятельнее всех было написано у старшей из нас всех – Вари.
В награду за наши вечерние занятия Лев Николаевич привез нам из Марселя, куда он почему-то часто ездил из Гиера[233], акварельные краски и учил нас рисованию; прилагаемый эскиз набросил сам Лев Николаевич однажды, и оригинал его удалось мне сохранить до сего времени[234]. ‹…›
Юлий Штётцер
‹Урок в веймарской школе› ‹В записи В. Бодэ›
…В четверг после пасхи школа снова начала работать, но занятия возобновились в пятницу. В этот день в час дня я был во втором классе и хотел начинать урок, как вдруг ученик семинарии, просунув голову в двери, сказал:
– Этот господин хочет присутствовать на вашем уроке.
За ним вошел какой-то господин, не называя себя, и я принял его за немца, потому что он говорил по-немецки так же хорошо, как мы.
– Какие уроки у вас сегодня после обеда? – спросил он.
– Сначала история, потом немецкий язык, – отвечал я.
– Очень рад. Я посетил школы южной Германии, Франции и Англии[235] и хотел бы также познакомиться и с северогерманскими… Сколько классов в вашей школе?
– Семь. Это второй. Но я еще не знаю моих учеников по фамилиям, так как мы только что начинаем. И потому я не могу демонстрировать их успехи.
Я сам выработал себе план преподавания истории и изложил его перед незнакомым мне школьным учителем. Я его принимал за учителя.
Он вынул из кармана записную книжку и стал в ней с увлечением записывать. Вдруг он сказал:
– В этом столь обдуманном плане я вижу один пробел – отсутствие отечествоведения.
– Нет, оно не забыто, родиноведению посвящен предшествующий класс.
Мне нужно было начинать урок, и я стал рассказывать о четырех эпохах культуры человечества. Незнакомец все время записывал. Когда урок кончился, он спросил:
– А теперь что будет?
– Немецкий. Я хотел, собственно говоря, начать чтение. Но если вы желаете что-нибудь другое, то можно переменить.
– Мне это очень приятно. Видите ли, я много думал о том, как сделать более свободным течение мысли (flüssig).
Этого выражения иностранца я никогда не забуду. Я тотчас постарался удовлетворить его желание и задал им небольшое сочинение. Я назвал какой-то предмет, и дети должны были написать об этом сочинение в своих тетрадях. Это очень заинтересовало незнакомца, он стал ходить между парт, брать по очереди тетради учеников и смотреть, что пишут дети.
Я оставался на кафедре, чтобы не развлекать детей. Когда работа подходила к концу, незнакомец сказал:
– Теперь могу
В Марселе Толстой осматривал школы для «рабочего народа» (см.
С. И. Плаксин писал Толстому 6 ноября 1902 г.: «Благодаря незабвенной покойной матери моей у меня сохранился один из ваших рисунков того времени, изображающий волжского разбойника…» (
Во второй половине 1860 и в начале 1861 г. Толстой знакомился с постановкой школьного образования в Киссингене, Франкфурте-на-Майне, Женеве, Марселе, Париже, Лондоне, Брюсселе.