Восточный экспресс. Кассия Сенина
Читать онлайн книгу.
заявила она после небольшого молчания.
– Зато со мной не скучно, не так ли? – Он улыбнулся.
О, да, но признаваться в этом она вовсе не собиралась! Тут им принесли горячее, и Дарья принялась ожесточенно расправляться с порцией жареной рыбы, не глядя на Ставроса. Ее потрясло то, что он, по сути, назвал ее стремление разобраться в себе точно так, как она сама – поиском катализатора, – и одновременно это испугало даже сильнее, чем ощущения от его прикосновения.
«Мне действительно нужен катализатор, но… не такой же! – думала она. – Нет, нет, это невозможно! Господи, скорей бы уже завтра и конец этому дурацкому знакомству!»
К новым горизонтам
Никогда еще у Дарьи не было такого тяжелого Великого поста. Она не раз ругала себя за то, что согласилась поужинать со Ставросом накануне ухода из лаборатории. После его дерзкой выходки она поспешила закончить с ужином, почти не разговаривая с сотрапезником, и распрощалась с ним очень холодно, а на другой день Алхимик и сам игнорировал ее, если не считать вежливой похвалы печеностям, которыми она угостила коллег. Но было еще рукопожатие – Дарья не могла от него уклониться, поскольку все пожали ей руку на прощанье, – и оно снова привело ее в смятение. На секунду Ставрос задержал ее руку в своей, как и Контоглу, но если последнее вызвало у нее раздражение, то первое… Дарья не смогла сдержать мгновенный трепет, и Алхимик, конечно, почувствовал реакцию, а потом его пальцы скользнули по ее ладони, и он бархатно сказал:
– Успехов, госпожа Феотоки! До свидания.
– Спасибо, – ответила она. – До свидания.
Не могла же она при всех сказать: «Прощайте»! – хоть и хотелось… А теперь Алхимик стал ее наваждением. Только уйдя из лаборатории, Дарья сполна осознала, насколько он успел привязать к себе ее мысли. Вспоминалась каждая мелочь: горбоносый профиль на фоне окна, поворот головы, рука с черной чашкой, острый взгляд, еле заметная улыбка, кошачья грация… Вспоминалось даже то, на что она, казалось бы, не обращала внимания: например, расположение вещей на его рабочем столе или то, как Ставрос порой задумчиво потирал кончиками пальцев левую щеку, наблюдая за ходом очередной реакции. Но невыносимее всего были воспоминания о его прикосновениях – и помыслы о том, что могло бы случиться дальше. Как Дарья ни боролась с этими мыслями, как ни молилась об избавлении от них, ничто не помогало: ни Иисусова молитва, ни усиленные занятия переводами, ни земные поклоны. Первая неделя поста прошла словно в тумане. Едва ли не впервые в жизни многие покаянные тропари Великого канона наполнились для Дарьи реальным смыслом, но, несмотря на молитвы и слезы во время церковных служб, она ощущала полное внутреннее бессилие – и никакой помощи свыше. Вечером, когда дети уложены спать, домашние дела переделаны, молитвы прочитаны, взаимные пожелания мужу спокойной ночи высказаны, Василий засыпал – он вообще всегда удивлял, а теперь даже раздражал Дарью способностью отключаться почти