Я заставлял себя забыть

      Тебя, и разум сердцу врал.

      А по ночам хотелось выть,

      Когда тебя в бреду я звал.

      Себя как мог я отвлекал,

      Кидался в суету как в бой.

      Упрямо я душе кричал,

      Что уж переболел тобой.

      А в сердце вопреки жила,

      Ютилась угольком любовь.

      Порой невыносимо жгла,

      Обманно притухала вновь.

      Так и горит, как ни крути.

      Её нельзя мне погасить –

      Без этой искорки любви

      Едва ли есть и смысл жить.

      Солнца закат предречёт грядущий восход.

      Я вдруг вскочу и сорвусь – аж захватит дух!

      Мыслей дурных разметает гнетущий ход,

      Обострив до боли гончий ищейки нюх.

      Я не помчусь к тебе, мой вкусный десерт,

      Животных домашних твоих уважив посыл,

      Пока не смогу сказать стихиям свободы – нет,

      Пока гончий инстинкт беспокоящий не остыл.

      Пока чую бунтарский, манящий дух

      И буйство в душе теней вечных Инь и Янь –

      Свой рваный стих я буду горланить вслух

      И жадно глотать эфир, пьянящий в такую рань.

      Лишь до краёв напоённый стихиями всласть,

      Воем турбин самолётов и гулом стука колёс –

      Мой ангел, я богом смогу к ногам твоим пасть,

      Как смог бы лишь тосковавший вечность пёс.

      Меня он свёл с ума, я это знаю –

      От звука голоса его я замираю.

      Под ложечкой предательски сосёт

      И слабость в ноги дрожью отдаёт.

      Ему ко мне лишь стоит прикоснуться,

      Как на пределе предвкушенья чувства

      И восхитительный его ладоней жар

      Меня бросает в наслажденья шквал.

      И выгибает тело в сладкой неге,

      Я вся его, он только мой на свете.

      Он словно бог мой, я его раба

      И каждой клеткой вожделения полна.

      И в нежной пытке время бесконечно,

      В блаженстве тело и душа быть хочет вечно.

      И память вспышками мелькания салюта

      Сбоит провалами на пиках абсолюта.

      В томленьях сладостных покорно изнывая,

      Нектар его я долгожданный принимаю,

      Устами жадными пульсаций дар ловя

      И из-под ног уходит вновь земля.

      Всё-всё позволено ему когда он рядом,

      Он может с рук поить смертельным ядом.

      И он, я знаю, безнадежно бредит мною,

      Ведь мы едины, вместе телом и душою.

      Безумие любви нас держит властно

      И это, точно, до́ смерти опасно.

      И пусть в объятиях его я пропадаю,

      Я этой власти, всё ж, неистово желаю…

      В изменчивом, безбрежном океане,

      Блуждает брошенный командою фрегат

      И ни души на нём, болтается в штурвале,

      Лишь ветер вольный, но свободе вряд ли рад.

      Его бесцельна и бессмысленна дорога,

      Судьбой на произвол стихиям сдан

      И