Близится утро. Сергей Лукьяненко
Читать онлайн книгу.
жемчугу, который умирает без тепла рук! Им кажется, они нашли родник среди песка, и они проводят дни и ночи на страже, разгребают дюны и закрывают родник своим телом от самого маленького ветерка! Им кажется, что стоит отвести взгляд – жемчуг исчезнет в чужом кармане, родник засыплет песком, и они вновь окажутся в одиночестве… А любовь больше всего не любит бдительного взгляда. Ты можешь посадить розу в своем саду и чахнуть над ней, отгоняя гусениц и прикрывая от дождика. И роза станет расти для тебя одного, но стоит лишь сделать шаг в сторону – и она умрет!
Я заслушался. А вот Жан Багдадский – нет. Я услышал знакомый надтреснутый смешок и язвительный голос:
– Что ни говори, ты настоящий поэт. Но почему-то, когда в прошлом году я посадил десяток роз и оставил их без пригляда, они засохли к середине лета.
Неведомый собеседник лекаря не смутился.
– О да. Без присмотра – рассыплется пылью жемчуг, засохнет цветок и умрет любовь. В том-то и вся разница, что ты делаешь – надзираешь или ухаживаешь. Наш мир полон любви, а мы деремся за нее, как будто любви может не хватить на всех. Не хватить – хотя ее нужно всего лишь найти. Всего лишь увидеть! Однажды я встретил человека, который сумел это. Вначале улыбка не сходила с его лица. Он словно стал хранителем забытой тайны, он был одухотворен случившимся. Каждый, кто оказывался рядом, будто слышал далекую и прекрасную мелодию. Но ему не хватило веры в себя и свою любовь. Улыбка исчезла…
Послышалось негромкое бульканье.
– Благодарю, – на миг меняя тон, сказал незнакомец. – Не знал, что ты сохранил такое чудесное вино в этой глуши…
– Подобно тому, как умирающий от жажды хранит последний глоток воды в бурдюке посреди жестокой пустыни, хранил я это вино… – сказал Жан Багдадский, старательно подражая его голосу. – Для тебя, мой любезный друг…
Он зашелся в приступе хихиканья.
– Врачебное ремесло портит людей, – мрачно сказал его собеседник, утрачивая изрядную долю поэтичности. – Зачем я к тебе приехал, позволь спросить? Чтобы ты надо мной издевался?
– Антуан. – В голосе Жана мелькнула тень раскаяния. – Я тебе неоднократно говорил: займись сочинительством, излагай свои мысли на бумаге! Но в обыденной жизни твои слова вызывают смущение. Понимаешь?
– Смущение? – возмутился тот, кого назвали Антуаном.
– Да, именно смущение. Тебе доводилось видеть, как наивно и выспренно может выглядеть искренняя молитва, бездумно перенесенная на страницы молитвослова? А здесь наоборот – слова, которые должны звучать для одного, звучать в душе, а не колебать воздух, вызывают неловкость. Почему ты не издал хотя бы свои сказки?
– Ну… если бы…
– Ты не решился раскрыть свою душу. Открыть раковину, в которой, возможно, скрывается жемчужина… – ехидно сказал Жан. – Еще бы! Прославленный летун занимается сочинительством романтических историй! Как можно!
– Жан…
– Что Жан? Кстати, воспеваемые тобой жемчужины вовсе не радуют раковину. Жемчужина – это