Ящик Пандоры. Бернар Вербер
Читать онлайн книгу.
пожирателя юношей и дев. Мы располагаем только версией греческих историков, превративших эту трагедию… в красивый рассказ.
На лицах учеников читается удивление. Рене Толедано любит этот эффект, который называет размыканием, отверзанием вежд, прозрением. Ему в такие моменты всегда вспоминается соколиная охота: чтобы обмануть птицу, ей склеивали веки, чтобы вернуть зрение перед самой охотой. Он продолжает:
– Могу привести еще более древний пример, уже не связанный с войной, но тоже показывающий, как нами манипулируют историки: пирамида Хеопса в Египте. Всегда считалось, что ее возвел в 2500 году до нашей эры фараон Хеопс. Такие записи остались от его писцов, получить же больше информации не было никакой возможности. Но писцы эти были, конечно, чиновниками на жалованье и записывали то, что им велели. Только в начале этого года благодаря новой системе датировки было доказано, что эту пирамиду построили по меньшей мере за 5000 лет до нашей эры. Соответствующую запись нашли во время правления Хеопса, и тот, побывав в пирамиде, решил превратить ее в свое захоронение. Он не имел никакого отношения к ее строительству, да и не смог бы ее возвести, потому что примитивные технологии его эпохи ни за что бы этого не позволили. Пирамида пустовала уже не одну тысячу лет, вот ее и приспособили для несвойственной ей задачи – служению мегаломании этого фараона. Это как если бы через две с половиной тысячи лет какой-нибудь монарх, наткнувшись на Эйфелеву башню, решил сделать из нее свое надгробие, понятия не имея о ее прежнем назначении.
На лицах некоторых учеников читается сомнение.
– Так и надо будет написать в экзаменационной работе?
– От этого вам будет польза на всю жизнь, – отвечает он загадочно. – Запомните, есть разница между пережитой и рассказанной историей, между историей подданных и историей правителей. Память – главнейшая политическая добыча, потому большинство политиков и стремится завладеть ею, сформировать ее к своей выгоде.
– Но, мсье, – подает голос кто-то из учеников, – если, послушав вас, мы станем говорить то, чего нет в программе, мы провалим экзамен.
– Значит, отметка на экзамене вам важнее истины?
Ученик стесняется ответить утвердительно, но, кажется, уже обзавелся твердым мнением на сей счет.
Сегодня первый день, он проверяет меня, потому что чувствует, что я сам не свой. Хорошенькое начало.
– Такие, как вы, выбирающие повиновение и всеобщую похожесть вместо размышлений и самостоятельности, готовят фашистское общество.
Ученик явно потрясен несоразмерностью обвинения.
Что-то я переборщил, но брать свои слова назад поздно. Не найду способа успокоиться, еще чего доброго покроюсь сыпью!
Звучит звонок на перемену. Рене ждет, пока все выйдут из класса, чтобы самому тоже пойти подышать воздухом. Его взгляд ловит Пинель, по-прежнему торчащий у двери своего кабинета, открывающейся во двор. Директор машет ему рукой, как будто спрашивает: