Типы лидеров. Арчи Браун
Читать онлайн книгу.
на практике означает, что решения, которые были бы вполне приемлемы для законно избранного правительства любой другой страны, в США могут становиться предметом судебного спора. Так, стоило только президенту Бараку Обаме провести через конгресс полномасштабный, но не дотягивающий до уровня других развитых стран закон о здравоохранении, как Верховный суд по собственной инициативе озаботился проблемой конституционности «Закона о защите пациентов и доступной медицинской помощи»[142]. Поскольку результаты голосования судей в целом прогнозируемы, исходя из их общественно-политических пристрастий, все очень удивились, когда вопрос конституционности этого законодательного акта решился положительно перевесом в один голос, который принадлежал консервативному председателю Верховного суда Джону Робертсу[143]. Многие из решений Верховного суда выглядят как продолжение политики иными средствами. Известный теоретик права Ричард Дворкин даже предположил, что Робертс захотел поддержать закон «из соображений пиара», а не по действительно юридическим основаниям[144]. Как бы то ни было, но окончательное решение было за Верховным судом. Более полутора веков назад де Токвиль писал: «В Соединенных Штатах вряд ли есть хотя бы один политический вопрос, который рано или поздно не превратится в юридический»[145].
Великая французская революция
Каким бы огромным ни было влияние Американской революции, оно тем не менее уступает влиянию Великой французской революции[146]. Если американцы утверждались в праве самоуправления, то французские революционеры претендовали на значительно большее. Они верили, что создают образец для остального мира, в первую очередь для Европы. Даже в двадцатом столетии революционеры, например российские большевики, часто обращались к опыту французской революции и ее последствий – от представления себя в роли якобинцев до опасений перед бонапартизмом[147]. Французская революция была по своей сути намного более демократической и эгалитарной, чем американская. При этом между американской Конституцией и ее Биллем о правах, с одной стороны, и Великой французской революцией с ее Декларацией прав человека – с другой, существовало одно важное различие, которое в долгосрочной перспективе стало преимуществом первой. Американские права были четко сформулированы и юридически осуществимы, тогда как французские были не более чем заявлением о намерениях в самом общем смысле[148].
Французское монархическое правление было столь же неумелым и деспотичным, как и в любой другой европейской стране, но свобод во Франции было уже больше, чем в большинстве других государств Европы. Важнейшей дополнительной составляющей, вдохновлявшей многих из числа революционеров, была идеология народовластия и равенства, взгляды «радикального Просвещения», что частично
Предложенный законопроект и так не был очень уж радикальным, а при прохождении через конгресс стал еще более размытым вследствие многочисленных уступок законодателям и лоббистам. В целом же, как отметил Джон Кэй, «американцы вступают в дебаты по вопросам здравоохранения, которые в Европе вообще не являются предметом обсуждения. Мировой опыт состоит в том, что только богатые могут оплачивать страхование своего физического или экономического благополучия. Все остальные обращаются за этим к государству, причем в Швеции с бóльшим успехом, чем в Сомали» (Kay, ‘Only market evangelists can reconcile Jekyll with Hyde’,
Edward Luce, ‘Obama wins a healthcare battle, but the war rages on’,
Дворкин предполагает, что Верховный судья Робертс хотел «предупредить возможные обвинения в политической ангажированности» по целому ряду дел, которые в ближайшем будущем должны были поступить на рассмотрение Верховного суда (в том числе законодательство об абортах и Закон об избирательных правах 1965 года). См.: Ronald Dworkin, ‘A Bigger Victory Than We Knew’,
Tocqueville,
Однозначной оценки французской революции нет и по сей день. Некоторые ученые полагают, что разрыв с прошлым был далеко не столь эпохальным, как настаивали революционеры. Первым и самым известным из тех, кто указывал на черты преемственности между
См., в частности: Stephen F. Cohen,
Finer,