Дверь отворилась, и Денис тихо вошел в храм. Несколько старушек деловито переставляли свечки, какая-то мамаша на ухо рассказывала своему чаду про святых, показывая пальцем то на одну икону, то на другую.

      — Скажите, а батюшка где? — шепотом спросил Денис у одной из старушек.

      — А зачем тебе батюшка? — Та смерила его настороженным взглядом.

      — Мне лично вам рассказать или можно все же сначала поговорить с ним?

      — В алтаре он. — Старушка показала пальцем на небольшую дверь.

      Батюшка, небольшого роста мужчина лет пятидесяти, сидел на лавке и зашнуровывал ботинки, когда в дверь тихо постучали.

      — Добрый день. — Грязнов приотворил дверь и заглянул в алтарь.

      — И вам добрый. — Батюшка разогнулся и встал. — Вы ко мне?

      — Да, к вам. — Денис вошел и закрыл за собой дверь. — Мы тут хороним одного человека, но мне сказали, что его почему-то нельзя отпевать. Вы не могли бы...

      — Это тот писатель, который покончил с собой? — Батюшка насупился. — Нет, не могу. Церковь не отпевает самоубийц.

      — Дело в том, что это был несчастный случай. Он совсем не собирался, просто пистолет, который...

      — А вы, собственно, кто? Вы его родственник?

      — Нет, я... я веду это дело. — Денис вынул из кармана удостоверение частного сыщика и протянул священнику.

      — А-а, так, значит, это был несчастный случай? — обрадовался священник. — Ну тогда совсем другое...

      — Во всяком случае, никак не самоубийство.

      — Но если у вас нет твердых доказательств, то почему вы убеждены, что...

      — А почему вы убеждены, что беседуете с Богом? У вас тоже есть твердые доказательства, что он охотно отвечает на все ваши вопросы? Вы же хотите, чтобы люди верили вам. Так как насчет того, чтобы самому разок поверить людям?

      И он с силой захлопнул дверь.

      Батюшка догнал его, когда Денис выходил из церковной ограды.

      — Погодите, я быстренько соберусь. Три минуты...