Кто есть кто. Фридрих Незнанский
Читать онлайн книгу.
манипуляции привлекали внимание сокамерниц, вызывая насмешливые замечания:
— Глянь, глянь, артистка снова массаж делает.
— Не трогай ее, это от нервов у нее лицо дергается.
У Веры даже не хватало сил удивиться такому совпадению, что тут, в тюрьме, заключенные прозвали ее артисткой, ничего о ней не зная.
Первые дни в Бутырке она прожила как в бреду, ничего не замечая и не обращая ни на кого внимания. Как только за ней закрылась дверь камеры, Вера уселась на полу перед дверью, обхватив колени руками, отвернувшись от всех, и сидела так всю ночь, уткнувшись носом в колени, то впадая в странный сон, больше похожий на оцепенение, то просыпаясь. Ей казалось, что в любой момент охранники вернутся за ней, приведут в кабинет к какому-нибудь начальнику, и там все выяснится... Что именно должно выясниться, Вера еще не знала. Она знала лишь, что ее обязаны выпустить, потому что произошло недоразумение, ошибка.
Никто из сокамерниц с ней не заговаривал. Вере казалось, что ее не замечают. На самом деле, как любой новый человек, своим появлением она вызвала у всех любопытство, но не сумела этим воспользоваться и сразу сойтись с людьми. Замкнутость и нелюдимость Веры в первые дни в Бутырке настроили против нее сокамерниц. Им не понравилось, что новенькая сидела, ни с кем не заговорив, отвернувшись от всех, словно считала себя лучше остальных.
Вера не заметила, что наступило утро. Когда раздавали завтрак: гороховую кашу, черный хлеб и подслащенную коричневатую жидкость вместо чая, Вера не тронулась со своего места у двери. Высокая плотная женщина, которую подруги называли Мариниша — старожилка этой камеры, сидевшая в Бутырке уже третий год по подозрению в квартирной краже, — подходя к раздаточному окошку, выразила всеобщее мнение, пнув Веру ногой в бок и ругнувшись:
— Отодвинься, корова! Расселась тут своей задницей, ни пройти ни проехать!
Вера, двигаясь, как в полусне, отползла в сторону, даже не подняв головы, и это ее равнодушие к выпаду сокамерницы тоже было воспринято всеми как оскорбление.
— А ей хоть ссы на голову, малахольной, не доходит! — со злостью объявила Мариниша, забираясь на свои нары.
— Сама жрать не хочет, хоть бы отдала кому свою порцию, так нет...
— Ничего-ничего, скоро выголодается! Все начнет трескать. Тараканов будет хватать.
Но Вера тогда еще не умела понять, чего от нее хотят эти женщины, какой реакции ждут и что она сделала неправильно? Она сидела, опустив голову, уткнувшись подбородком в колени, закрыв глаза, не желая ничего ни видеть, ни слышать. Она старалась думать о чем-то другом, далеком, из прежней хорошей жизни: о мелких рабочих приятностях, о том, что скоро у главной редакторши их отдела юбилей, и интересно, как все готовятся к грандиозному по этому случаю фуршету... Затем мысли невольно переключались на все те бедствия, неожиданно свалившиеся на нее, и она в который раз мысленно возвращалась к разговору с придуманным ею самой неизвестным начальником, к которому рано или