Воспоминания и письма. князь Адам Чарторижский
Читать онлайн книгу.
прогулки, так что не могло быть недостатка в удобных случаях для короткого знакомства. Великий князь Константин получил от своей бабушки приказ жениться на одной из принцесс, за ним оставляли только право выбора одной из трех. Императрица не терпела отказа в исполнении своих приказаний. Константину было тогда всего семнадцать лет. Позже и в течение всей своей деятельности он всегда доказывал своими поступками, что лишен и способности рассуждать, и способности управлять своими страстями. Что же он мог представлять из себя в эти годы? Конечно, невозможно допустить, что он будет советоваться со своим рассудком или чувствами. Великий князь просто ограничился тем, что исполнил приказание своей всемогущей бабки.
В городе предвидели, что великий князь выберет себе в супруги самую младшую из трех сестер. Старшая, София, сумела выпутаться из беды, объявив вполне откровенно, что ее сердце несвободно. Она одна из всех могла похвалиться смелостью: полюбила молодого австрийского офицера (впоследствии генерала) и заявила об этом; родители, не желая ей противоречить, дали в конце концов согласие, и только она одна из всех сестер и была счастлива в своем выборе. Остальные вышли замуж за принцев и князей, которых не любили; судьба их была несчастлива.
С начала нового, 1796 года было объявлено бесчисленное множество назначений, как по случаю торжественного дня, так и по случаю приближающегося бракосочетания великого князя Константина: нужно было составить двор.
В это время и мы, заодно с другими, были произведены в камер-юнкеры при императрице.
Надо признаться, что это совмещение должностей – военной в гвардейских полках (которая ни к чему не обязывала) и почетной при дворе – имело свои прелести прежде всего для честолюбивой и богатой молодежи, жадной до удовольствий, открывая ей поприще авантюр и разнообразных впечатлений. Молодежь эта допускалась на вечера, танцы, игры, придворные спектакли, то есть в святая святых, куда люди, действительно преданные службе, не могли попасть, разве что по достижении самого высокого чина. Это кажется удивительным: люди без всяких личных заслуг находили двери дворца широко открытыми для себя, тогда как старые генералы, смешиваясь с толпой, напрасно томились в передней, ожидая милостей. Что касается нас лично, то нам было отчего чувствовать себя удовлетворенными, видя ужасного генерал-губернатора нашего края затерявшимся в столице, едва привлекающим к себе взгляд фаворита и не смеющим показаться ни в каком высшем обществе. Это была маленькая месть, которую приятно было чувствовать. Но, кроме этого преимущества нашего положения, все прочее оставалось по-прежнему, так как губернатор, с которым презрительно обращались в столице, возвратившись в свою провинцию, совершал там те же злоупотребления, что и раньше: он втройне вымещал на бедных жителях презрение, которое ему приходилось сносить в Петербурге, и, уверенный в своей безнаказанности, грабил и преследовал семьи, к которым в столице не смел и подойти. Трудно или почти