Сказание об истинно народном контролере. Андрей Курков
Читать онлайн книгу.
и опять застыл Сергуньков, выжидая. И услышал эхо далекого выстрела, отчего мурашки пробежались по коже. Спокойствие покинуло его, а тут еще после этого растаявшего в ночи эха осталось какое-то едва уловимое жужжание, которое, казалось, становилось все громче и громче и вдруг превратилось в свист пули, отчего Сергуньков сразу бросился на землю и вжался в нее.
А свист продолжался, но был он не таким резким, как обычно при стрельбе, а скорее напоминал посвистывание. И, подняв голову, дезертир увидел пролетавшую над ним пулю. Она летела настолько медленно, что напуганный Сергуньков сумел проводить ее взглядом, а под конец и заметить, как она вдруг чуть повернула налево и устремилась вверх, к сосновым кронам.
Из-за всего увиденного взяла Сергунькова оторопь, и, опустившись на землю, подняться он не мог. Возвратившаяся тишина не успокаивала его, не отвлекала его мысли, клочковатые и несобранные, от этой странной пули. И так сидел он, пережидая ночь. Сидел, то впадая в нетвердую дрему, то вдруг просыпаясь по причине внезапной дрожи, вызванной ночной прохладой. И вот, проснувшись в очередной раз и поежась от этой прохлады, он явно услышал треск веток и затаил дыхание. Треск затих, но тут же до его ушей донесся какой-то другой звук. Весь напрягшись и вглядевшись в темноту, Сергуньков увидел приближающиеся к нему три белых пятна. Захотел было вскочить и бежать, но силы покинули его, и от огромной обиды на свою неудачливую судьбу он заплакал. Плача, заметил, как на земле перед ним остановились две босые ступни. Поднял голову и встретился с твердым и недружелюбным взглядом высокого широкоплечего мужчины, одетого в нечто белое. За спиною мужчины стояли еще двое.
– Вставай! – сказал мужчина холодным, вызывающим дрожь голосом. Сергуньков медленно встал. – Ты понимаешь свою вину? – спросил, уставившись Сергунькову прямо в глаза, мужчина в белом.
Дезертир кивнул. Ощущение близкой смерти холодило ноги. Бил озноб. И снова пришла глупая в этот момент мысль о буханке хлеба, отданной в чужие руки.
– Ладно, – устало сказал мужчина. – Мы с тобой там поговорим! – и он кивнул на небо, где все еще висела луна и только цвет ее чуть-чуть изменился – к бледной желтизне прибавился почему-то кровавый подкрас.
Сергуньков тоже посмотрел на небо, на луну. И подумал о маме, живущей во Пскове.
– Иди за мной, – приказал мужчина в белом, и дезертир послушно пошел. Двое других мужчин шли по обе стороны от него, и именно из-за этого понял Сергуньков, что попал не к красным, а к кому-то другому, потому что в Красной Армии конвоирующие идут всегда за спиной арестованного. Но это открытие не обрадовало его.
– Зачем ты это сделал, брат? – спросил вдруг шепотом конвоир в белом, тот, что шел справа.
Сергуньков пожал плечами. Не будет же он им в самом деле говорить, что соскучился по дому, что в последнем письме от мамы узнал о повальном тифе, охватившем его город, и о том, что Любка, выросшая вместе с ним на одной улице, уехала с каким-то заезжим артельщиком, оставив его без надежды на грядущую семейную