– Когда всё отопление и топки плиты перевели на газ?

      – Пять лет назад.

      Повернувшись к Мерчиссону, инспектор уточнил:

      – Трубу провели от восточного газопровода?

      – Да… сэр.

      – А сэр Томас Генри перебрался из восточного крыла в западное недавно?

      – Э-э… Да, сэр. Но он не перебирался. Он ведь здесь не жил. Комнаты оборудовали, когда он собрался жениться. Сам не въехал, а только бывал наездами. А ремонт в покоях… леди Генри начали только когда был назначен день свадьбы. Да, именно тогда он и велел всё переделать.

      – Но ведь в том крыле не проведено отопление. Не проще ли было отремонтировать комнаты здесь, над кухней?

      – Н-не знаю, сэр. Он… Может быть, боялся, что кухонные запахи будут… Э-э… Нет, не знаю. Сэр Генри не обязан делиться с нами своими планами и мотивами.

      – Хорошо. Спасибо, Эндикотт. Не смею больше отрывать от дел.

      Инспектор с констеблем вышли. Шеф-повар, мрачно поглядев им в след, переглянулся с дворецким, и вернулся к огромной плите, на которой что-то шипело и пузырилось. Мерчиссон развернулся и торжественно проследовал за представителями Закона.

      В комнате Майры было буквально не повернуться – там еле помещалась постель, шкаф и стол со стулом. Сама хозяйка, когда инспектор с констеблем вошли, стояла возле изголовья кровати, сцепив руки на груди.