…Известно было только, что Апраксин погиб второго числа. Но ни в сводке по городу, ни в сводке по области за второе сентября среди убитых американский гражданин по фамилии Апраксин не значился. На всякий случай Турецкий проверил данные за первое и третье сентября, результат аналогичный. Следовательно, на место происшествия милицию не вызывали. Что выглядит, мягко говоря, странно: не носовой же платок у этого Апраксина поперли. У Меркулова тоже ничего выяснить не удалось: телефон молчал, секретарша сказала, что Константин Дмитриевич на совещании у генерального и сегодня, скорее всего, уже не вернется.

      Турецкий рассеянно уставился в оконный проем, перебирая в уме версии: в каком необычном месте должно было произойти убийство, чтобы свидетели обратились не в милицию. В американском посольстве? В этом случае американцы расследовали бы дело сами, не обращаясь за помощью к ФСБ. Разве что во время приема… В таком случае под подозрение попадают не только сотрудники посольства, но и российские граждане, и без помощи ФСБ американцам не обойтись. Имеется только одно «но». Подобное дело невозможно держать в тайне не то что целую неделю — каких-нибудь несчастных полчаса.

      Значит, посольство отпадает. Во время официальной встречи? Нереально по той же самой причине: телевидение и пресса раструбили бы в тот же вечер. На неофициальной встрече где-нибудь в Подмосковье, в правительственной резиденции? Возможно, причем этот вариант самый паршивый. Дохлый, безнадежный на сто процентов. Спрашивается, кто без ведома ФСБ может проникнуть в правительственную зону и убить американского банкира во время переговоров?! Бред. Если дело действительно так и обстоит, Реддвею здесь в Москве ничего не светит, сходим куда-нибудь, посидим как следует, и он следующим же рейсом может возвращаться домой: «контора» ему своих не сдаст. Ни исполнителя, ни тем более заказчика. В лучшем случае найдут козла отпущения, если будет сильно настаивать.

      А ведь Питер наверняка будет…

      На некоторое время Турецкий отвлекся от мрачных рассуждений и принялся размышлять о культурной программе для Реддвея. Реддвей — собиратель советских и постсоветских раритетов и вообще большой ценитель русской экзотики. Но в Москве Реддвей уже был, и в баню они уже ходили…

      Набрал