Кэрн снова вдавил ее в осколки. В горле Аэлины не осталось звуков, чтобы кричать.

      – Мне это начинает надоедать, – заявила Маэва.

      Серебряный поднос был отодвинут в сторону. Фэйская королева подалась вперед. Потревоженная сова захлопала крыльями.

      – Аэлина Галатиния, неужто ты думаешь, что ради нужных мне сведений я не пойду на жертвы?

      Аэлина не произнесла ни слова. Казалось, она вообще разучилась говорить.

      – Изволь убедиться, – продолжала Маэва, выпрямляясь на троне.

      Глаза Фенриса предостерегающе вспыхнули.

      Рука цвета слоновой кости подала знак Конналу, застывшему рядом с троном. Он стоял там с тех пор, как принес королеве угощение.

      – Начинай.

      Коннал выхватил кинжал и шагнул к Фенрису.

      Нет!

      Ее «нет» отозвалось холодным лязгом по всему телу. Губы даже прошептали это слово. Аэлина дернулась, качнув цепи, и ее ноги сейчас же покрылись новыми порезами, откуда хлынула кровь, похожая на жидкий огонь.

      Коннал сделал еще шаг.

      Под Аэлиной хрустели и трескались осколки. Нет… нет!

      Коннал остановился возле Фенриса. Рука с кинжалом тряслась. Фенрис лишь рычал, поглядывая на брата.

      Коннал взмахнул кинжалом.

      Аэлина не могла вскочить на ноги. Цепь и осколки мешали ей подняться. Она ничем, абсолютно ничем не могла помочь Фенрису.

      Кэрн схватил ее за шею, остервенело вцепившись ногтями в кожу, и вновь толкнул на окровавленные осколки. С губ Аэлины сорвался хриплый крик.

      Фенрис. Единственная ниточка, связывающая ее с жизнью и окружающей реальностью.

      Лунный свет блестел на лезвии кинжала. Аэлине вспомнилось, как Коннал явился к ним на помощь в крепость Страж Тумана. Тогда он ослушался повеления Маэвы. Быть может, ослушается и сейчас, а гневные слова, обращенные к брату, – не более чем обманный маневр.

      Рука с кинжалом стремительно упала, и лезвие вонзилось… не в Фенриса. В сердце самого Коннала.

      Фенрис шевельнулся. Вернее, попытался. Пасть раскрылась. Возможно, он даже закричал, но Аэлина не слышала его крика. Невидимые узы держали Фенриса, а он рвался и рвался к брату. Коннал корчился на полу веранды, куда струилась кровь из-под кинжала.

      Сова на спинке трона Маэвы хлопнула крыльями, напуганная случившимся. Кэрн лишь негромко усмехнулся, но в голове Аэлины его смех прозвучал раскатами грома.

      Это не обман. Случившееся было реальностью. Наверняка.

      Аэлина почувствовала, как сквозь ее тело проползло что-то холодное и маслянистое. Свет уходил из темных глаз Коннала. Черные волосы разметались по полу, оказавшись в зеркале крови из раны.

      Фенриса трясло. Аэлину, наверное, тоже.

      – Аэлина Галатиния, ты запачкала принадлежащее мне, – сказала Маэва. – Это нужно очистить.

      Фенрис скулил, по-прежнему пытаясь доползти до неподвижно лежащего брата. Человек от такого