– Банку! – закричал Грубин растерявшемуся Удалову. – Банку с водой! Ведро, наконец! Ты не понимаешь, какое мы с тобой открытие совершили!

      – А может, осьминоги здесь водятся? – спросил Удалов с сомнением. – Может, встречаются редко, осторожные?

      – Откуда, голова ты непутевая? – кричал Грубин. – Ведром воду черпай! Осьминоги живут только в морях и океанах!

      – Тише ты, – сказал Удалов. – Всю рыбу распугаешь. Что дальше делать-то будем?

      – Какая теперь рыбалка! – Грубин осторожно стаскивал осьминога с крючка. – О нас в научном журнале напишут.

      – Спят и видят, как бы о нас написать. А ты подумал, что осьминоги здесь, может быть, заповедные? Выпустили их на развод, а мы браконьерствуем.

      – Не может быть, – возразил Грубин. – Тогда бы было объявление о запрете. А ты видел здесь на берегу какое-нибудь объявление?

      – Видел. Не разводить костров, беречь лес от пожара.

      – При чем здесь пожар? Про осьминогов видел?

      – Про осьминогов не видел. Но уверен, что может быть такое объявление. Мы его пропустили в темноте.

      – Нет, – сказал Грубин, опуская осьминога в ведро с водой, подставленное сомневающимся Удаловым. – Если бы у нас в озере Копенгаген разводили осьминогов, весь город бы знал об этом. Притом обрати внимание, что у осьминога десять ног и он сравнительно крупный. Это, вполне возможно, неизвестный науке вид. На что я и надеюсь.