Русский охотничий рассказ. Сборник
Читать онлайн книгу.
href="#n_47" type="note">[47] в свои торока, – сказал ему Трутнев.
– Как это? Что такое? Я травил… да это разбой, господа!.. Это… я… Отнять насильно – пожалуй… а в противном случае я не позволю… Я…
– Ну, что ты мелешь, не видав дела? – перебил его Трутнев. – Ты выслушай наперед.
Все наперерыв принялись объяснять Петру Ивановичу обстоятельства дела; он слушал внимательно и с увлечением повторял:
– Он… с рубежа… опять… с Азарным! Фу, черт, знатно!.. Лихо! Лихо! А что, я говорил вам, господа, – прибавил он, обратясь к Бакенбардам и Трутневу, – что Карай будет дивная собака! Я это вижу по ладам. Ну, Лука Лукич, поздравляю!
Подъехали два человека Петра Ивановича и привезли отысканную в болоте шапку; стремянный отпазончил и второчил русака.
Все мы обратились к Бацову и дружно поздравляли его с полным успехом; Стерлядкин тоже усердно вторил нам; Бацов, глядя на нас молча, был как-то сановит, тих и серьезен; он еще не успокоился и был словно в угаре после таких сильных и дорогих охотнику впечатлений, испытанных в столь короткий срок. Карай сидел подле него и зализывал больную ногу. Ерему все оделили щедро.
– Господа, пора нам тронуться; времени остается немного, – сказал Атукаев, глядя на часы.
– Нет, о, нет! Ваше сиятельство, как можно? Надо замочить лапки; а то что ж это будет?.. Что мы за охотники после этого? А ночевать ко мне, господа, – прибавил Петр Иванович, – я уж так распорядился. Граф, ваше сиятельство, ночевать ко мне… – И Петр Иванович, принимая от своего стремянного флягу, пропел со всеми онерами[48] известную охотничью песню: «Выпьем, други, на крови…»
Но выпил только Петр Иванович, прочие отказались.
Верстах в пяти от места нашли мы охоту; когда мы очутились близко от экипажей, стоявших на лугу, в стороне от дороги, из одной брыки[49] выскочил Хлюстиков и пустился вприсядку; он был уже «в своем виде», то есть пьян.
– А, Петрунчик! Так-то держишь слово? – произнес грозно Атукаев. – Ты хотел спать, а теперь «в положении». Кто это его употчевал?
– Н-не изв-вестно-с, – отвечал повар, стараясь держаться как можно прямее.
– А, понимаю, – продолжал граф, глядя во все глаза на своего приспешника.
– Не изв-вольте сумлеваться… васьсьво… мы не токма что ни-чево-с… обидно, васьсьво!.. Во как горько, обидно!.. – Повар застучал кулаком по груди и прегорько заплакал.
– Прибрать их в фургон! – сказал граф людям.
Петрунчика и обиженного подхватили на руки и, как мешки с мякиной, попихали в собачью фуру.
Стерлядкин простился с нами и, взяв обещание со всех завтра у него обедать, пересел в дрожки и отправился домой.
Мы кинули гончих в соседний остров и до сумерек затравили русаков двадцать на котел, то есть для собак. В то время, когда я подъезжал к острову вместе с Бацовым, граф обусловил нас не соглашаться на предложение Петра Ивановича ехать к нему на ночлег.
– Мы ночуем в Глебкове, как дома, а тут эти господа налижутся непременно и не дадут спать
Со всеми онерами – то есть со всеми необходимыми принадлежностями, со всем тем, что полагается.
Из брыки – т. е. брички, из повозки.