Фатум. Том пятый. В пасти Горгоны. Андрей Воронов-Оренбургский
Читать онлайн книгу.
время, куда с моими годами в пляс пускаться? Так ведь, Федя?
– Так-то оно так, да не так. Я хоть и супротив краснокожих зуб имею большой, а, один черт, прощаю их. По дикости своей творят. По душе сказать, жаль мне их. Они же – что наш инородец в Сибири некрещеный. Погоди маленько. Вот пустит наш чиновник корни тут, и ага! Любая тля при малой власти начнет шпынять их да общипывать, что горох при дороге. А для туземца, сам знаешь, все их уловки – нож к горлу. Первым делом начнут их травить водкой да спиртом, пока не утопят. Пей, некрещеная душа, скорее сдохнешь. Эт точно, как часы! Видал я сгоревших от водки тунгусов, жуть… Ну, да будет лясничать, и так мы всю дорогу с тобой «такаем»… – боцман скоро приставил к лиственнице ружье и приподнялся, чтоб скинуть пропотевшую узкую голландку, когда услышал короткий, тугой выдох тетивы.
– Федя! Феденька! – беспомощно выкрикнул Палыч, бросаясь поддержать падающего боцмана.
За плечом Кустова топорщилось оперение индейской стрелы.
– Брось меня. Наших прикрой… Уходите… – Федор с надрывом кашлянул кровью, до боли сжав плечи Палыча. Его беспокойный глаз налился болью и мукой.
– Погоди, погоди умирать! – сипло дыхнул Палыч. – У нас тут, брат, и не такие компоты случались, да ничего, выгребали. Ишь ты, умник нашелся, умирать вздумал. Ты это брось! Ух, и взыграло же в тебе ретивое! Щас я тебя, Феденька, щас… Ты только не колотись попусту, глупый, смекай…
Боцман умер еще на руках старика. Натуженные пальцы его ослабели, тело разом обмякло, стало тяжелым и опустилось к ногам денщика.
Когда Палыч вышел из столбняка, лес уже трещал ярост-ной пальбой, зелень листвы затягивал голубой туман порохового дыма.
– А ты где был? Все ворон считаешь? – Зубарев обжег Палыча свирепым взглядом.
– Дак ее, подлую… даже и заметить было невоз- можно.
– Пригнись! – Матвей ударом кулака сбил Палыча с ног. – Ну, суки, опостылели вы мне! Ох, доберусь до вас – душу выну, что и не скрипнет! А ну, держи гостинец, сколь душа подымет!
Медвежатник Зубарева раскатисто рявкнул картечью, отбрасывая показавшихся на опушке шехалисов.
– Пороху мельче сыпь! – прицеливаясь, ревностно крикнул Палыч.
– Ты лучше свою бабу щи научи варить! – Матвей щедро латунной меркой зачерпнул зеленого пороха. – Ну куда зыркаешь, старый? Слева оне, стреляй!
Шехалисы короткими, быстрыми перебежками от дерева к дереву двигались рассыпным строем. Дружные зал-пы русских не срезали их атаки. То тут, то там мелькали мускулистые тела и раскрашенные шлемы-маски, похожие больше на скалящийся кошмар. В ста двадцати шагах от поваленной лесины индейцы остановились, укрывшись за деревьями и камнями. Стрелы, попадавшие в цель, вызывали среди них дикие вопли, напоминающие волчий вой. Однако пересечь разделяющую их поляну индейцы до времени не решались.
– Что-то, видно, замышляют, ироды. Как бы не обо-шли.
– Не без того. Вы уж держитесь, мужики, ежли до рукопашной дойдет, – Зубарев зло звякнул тяжелыми