Фатум. Том шестой. Форт Росс. Андрей Воронов-Оренбургский
Читать онлайн книгу.
href="#note106" type="note">106 подсказывает и раскрывает нам глаза на истину. Я вижу, тебя смущает мой наряд?
Птичьи пальцы неспешно отложили четки на стол и, дернув шнурки, сбросили одежду карамелита, под коей скрывался траурный цвет сутаны солдат Иисуса.
– Давай же познакомимся, сын мой. Отныне я для тебя отец Мараффи. Тебя мне представлять не стоит: слава и дела твои летят впереди.
Сальварес, польщенный словами посланника, быстро подошел к нему и, низко склоняясь к его правому колену, взволнованно приложился к зеленому кабошону на морщинистой руке.
– Скажи, друг мой, что мадридский гонец?
– Он мертв, падре, – с готовностью откликнулся де Аргуэлло.
– Хвала Всевышнему! Concordia parvae res crescunt, discordia maximae dilabuntur107. Так должно было случиться, так случилось. Я рад слышать это из твоих уст. Наш генерал будет доволен. Что для других грех – у нас, братья, достижение цели. Забудьте сомненья во славу Христа – это всего лишь набор предрассудков, приобретенных в желторотом отрочестве. Не стоит слушать голоса и тех, кто вознамерился усовершенствовать человека… В конце концов они превратят его в обезьяну. Глупо, братья, брать в руки резец, когда о сем уже позаботился Создатель. Наши недруги францисканцы, капуцины, трапписты, доминиканцы, их примасы – имя им легион – пытаются переустроить мир и грешную суть человека… Но зачем? Монтуа прав, тысячу раз прав, когда говорит нам: «Пусть люди, объевшись глупости, зависти, чванства, остаются такими, как есть. Пусть думают во грехе, что они правят сами – и ими можно будет управлять». Каждая провинция уверена, что ось Земли проходит именно через центр ее захолустья. Ты, сын мой, наверняка считаешь именно так, что ваш Монтерей – центр Вселенной? Не обижайся, – отец Мараффи подался назад, скрывая в тени правую половину лица, которую обезображивало огромное пурпурно-фиолетовое родимое пятно, начинающееся от морщин нижнего века и доходящее до скорбной узги рта. Оно походило на карту неизведанной страны с изрезанными, как морское побережье, контурами границ. На эту сторону было неприятно смотреть, особенно по контрасту с чистым левым про-филем.
Сальварес промолчал на вопрос прелата, тот лишь снисходительно потрепал его по щеке, одобряя всем своим видом сдержанность и выдержку своего послушника.
– Садись, сын мой. – Рука с загадочно мерцающим перстнем указала на длинную скамью, стоящую вдоль голой стены, при этом на какое-то едва уловимое мгновение авгурова108 улыбка тронула дотоле безжизненно сомкнутые губы падре Мараффи. – Садитесь и вы, братья, обсудим наши дела и подведем черту.
Отец Эстеро и отец Мансано вместе с двумя другими монахами, имен которых де Аргуэлло не знал, с благодарностью приняли предложение посланника своего генерала.
Когда все чинно расположились на широкой скамье, датарий из Мехико, похожий скорее на опытного ветерана-конкистадора нежели на смиренного священника, воздел правую руку с крестом:
– Итак, братья, друзья и соратники в исканиях духовных, да пребудет правда на наших устах,
Concordia parvae res crescunt, discordia maximae dilabuntur – «от согласия малые дела растут, от несогласия и большие распадаются» (лат). (Прим. автора).
Авгуры – члены римской жреческой коллегии, занимавшиеся ауспицией (предсказанием будущего) по крику и полету птиц. Говорят, что при встрече друг с другом сами авгуры едва удерживались от смеха, вспоминая об одураченных ими людях. (Прим. автора).