Моя душа опять в тревоге,

      И только снится мне покой.

      Все дни я думаю о Боге,

      А дни текут себе рекой.

      Где Солнце греет наши души?

      Где любят нас, как мы себя?

      …Она прекрасна и воздушна,

      И тянет ввысь, меня любя…

      Её чарующие очи

      Лучатся лаской и теплом…

      Мои безвыходные ночи

      Терзают нехорошим сном.

      Я прозреваю родной облик

      В чертах прекраснейших из жён,

      Но нет в них даже малой доли

      Того, чем облик окружён.

      Я в одиночестве мерцаю…

      (Светильник может лишь мерцать.)

      Я иногда от счастья таю…

      Но мой удел – лишь робко ждать.

      «Я буду за тебя молиться.

      Я буду ждать тебя, поверь…»

      О, как же тут слезам не литься,

      Когда закрытой видишь дверь!

      «А есть ли дверь?» – мне кто-то скажет, —

      «Мы видим ровную стену».

      Но сердце вам на дверь укажет,

      И станет зябко в ледяном плену.

      Где грандиозные пространства

      Вздымают кровь обзором перспектив?

      Где после стольких долгих странствий

      Нам слышится мечты мотив,

      Который мы считали нашей тенью

      И нашим сном, несбыточным, как дым?

      Где под бескрайней Неба сенью

      Мы дышим воздухом, от ветра золотым?

      Я разрываюсь горнею тоскою,

      Пока сей Мир не встал на горло мне.

      Я представляю Ангелов порою

      И их прошу присниться мне во сне.

      Я слышу иногда призыв могучий,

      Он прорывается ко мне чрез толщу скал;

      Он разрывает мерзостные тучи

      И мне кричит, чтоб я на ноги встал;

      Чтоб я не пренебрёг сокрытой силой

      И не зарыл доверенный талант,

      Чтоб шёл дорогой светлой и красивой,

      Той, о которой в книгах говорят

      Мужи, достойные прямого поклоненья,

      Те, что достигли пламенных высот;

      Чтоб избегал любых я отклонений,

      Хотя бы жить мне оставалось лет пятьсот.

      ________________

      Я