О духе законов. Шарль Луи Монтескье
Читать онлайн книгу.
при дворе. Перед необычайным величием одного человека все прочие чувствуют себя одинаково малыми. Отсюда любезная внимательность ко всем; отсюда эта вежливость, равно приятная и тем, которые ее оказывают, и тем, которым она оказывается; ибо она свидетельствует о том, что мы принадлежим ко двору и достойны состоять при нем.
При дворе люди обыкновенно отказываются от своего собственного величия для заимствованного. Последнее более лестно для придворного, чем свое. Оно сообщает некоторую высокомерную скромность, которая распространяется далеко, но горделивость которой незаметно уменьшается по мере удаления от источника этого величия.
При дворе мы находим тот тонко развитый вкус, который происходит от постоянного пользования излишествами большого богатства, от разнообразия удовольствий и особенно от пресыщения ими, от множества и даже хаотического смещения всевозможных причуд, которые там всегда поощряются, если могут доставить удовольствие.
На все это и обращает свои усилия воспитание, чтобы образовать так называемого порядочного человека[13], т. е. такого, который обладал бы всеми желательными для этого образа правления качествами и добродетелями.
Здесь все проникнуто понятием чести – оно пронизывает всякий образ мыслей, каждое чувство, оно определяет даже принципы.
Эта своеобразная честь возводит в добродетель все, что ей угодно и как угодно. Она собственной властью предписывает правила всему, что нам вменено в обязанность, и по произволу своей фантазии то расширяет, то суживает пределы наших обязанностей, где бы ни был их источник: в религии, в политике или в морали.
Ничто в монархиях не предписывается так настоятельно религией, законами и честью, как повиновение воле государя; но эта честь в то же время подсказывает нам, что государь никогда не должен требовать от нас действия, несогласного с честью, так как это лишило бы нас способности служить ему.
Крильон отказался умертвить герцога Гиза, но заявил Генриху III, что согласен драться с ним на поединке. Когда Карл IX после Варфоломеевской ночи дал всем губернаторам приказ избивать гугенотов, виконт д’Юрт, комендант Байонны, писал королю: «Государь, между жителями и военными я нашел только добрых граждан и храбрых солдат, но ни одного палача, поэтому мы умоляем Ваше Величество употребить наши руки и жизни для дела, которое мы в состоянии исполнить». Для мужественного и великодушного сердца этого человека совершение подлости было делом невозможным.
Из всего, что честь вменяет знати в обязанность, самое настоятельное – служить государю на войне. В самом деле, это особенно почетная служба, так как все ее случайности, успехи и даже неудачи ведут к величию. Но, установив этот закон, честь и его подчиняет своему, верховному суду и если почувствует себя оскорбленной, то дозволяет воину вернуться домой или даже требует от него этого.
Она требует, чтобы люди с одинаковым равнодушием искали должностей и отказывались от них, и эту свободу ценит выше самого богатства.
Итак,