Седьмой день. Утраченное сокровище Библии. Сигве Тонстад
Читать онлайн книгу.древнее происхождение седьмого дня, отмечая, в частности, что суббота, «предположительно, была учреждена» до откровения на Синае[143]. Мартин Бубер выражает убеждение, что заповедь о субботе «прозвучала на Синае не впервые, она уже была; верующим нужно было лишь “вспомнить” о ней. Да и в пустыне Син, где была дана манна с небес, она прозвучала тоже не в первый раз. Там она тоже была провозглашена как нечто уже существующее»[144]. Моберли в качестве косвенного свидетельства приводит раввинистическую традицию, согласно которой «Авраам соблюдал Тору до того, как она была открыта Моисею»[145]. Безусловно, эта мысль в раввинистической литературе представлена очень подробно и широко, дабы ни у кого не осталось сомнений, что «Авраам более прочих воплощает в себе смысл выражения “жить по Торе”»[146]. Для еврейских богословов само собой разумеется, что жизнь по Торе, которую вел Авраам, включала в себя соблюдение седьмого дня.
Imitatio Dei
С учетом всего этого нам следует с опаской относиться к представлениям о том, что для седьмого дня после впечатляющего дебюта в рассказе о творении наступили трудные времена, и он совершенно выпал из поля зрения. То, что мы знаем о значении умолчания в библейском повествовании, говорит как раз об обратном. Оно же стало основанием для довольно смелых новозаветных утверждений об Аврааме.
Давайте остановимся подробнее на нескольких из них. В Евангелии от Иоанна мы читаем о том, как, отражая словесные нападки своих оппонентов из числа иудеев, Иисус говорит, что «Авраам, отец ваш, рад был увидеть день Мой; и увидел и возрадовался» (Ин 8:56, курсив добавлен). Современные иудеи часто ссылаются на духовное наследие Авраама и свое родство с ним для того, чтобы оправдать собственное неприятие Иисуса. Но Иисус обращает их родственную связь против них же самих. Согласно Его «версии событий», вера Авраамова не отрицает Иисуса, но, напротив, указывает на Него. Иисус видит в Аврааме пророка, который предвкушал день Христов, человека, который всем сердцем хотел постичь Божий замысел и действительно постиг его, пройдя через трудный, но вознагражадающий опыт[147]. Если бы иудеи, спорившие с Иисусом, потребовали от Него показать главу и стих, на которые Он опирался в Своем высказывании, приняли Его толкование и вслед за Ним увидели в истории Авраама смыслы, которые лежат под поверхностью библейского текста, они убедились бы в Его правоте.
Новый Завет изображает Авраама как человека, который прекрасно понимает то положение, в котором оказались люди, осознает, что́ именно они потеряли и как эту потерю восполнить (Евр 11:9, 10). Авраам – это краеугольный библейский персонаж, чья жизнь показывает, что Богу можно доверять, это человек, совершенно убежденный в Божьем постоянстве, в Божьей верности. В дивной мозаике его характера, во всей его жизни видно осуществление конечной цели Божьей. Новый Завет представляет его как человека, ожидающего «города, имеющего основание, которого художник и строитель
143
Nahum M.Sarna,
144
Martin Buber,
145
R.W.L.Moberly, “The Earliest Commentary on the Akedah,”
146
Там же, с. 305.
147
Baird, “Abraham in the New Testament,” 370–371.