Сегодня в три часа дня я отправляюсь в Зимний дворец, откуда, согласно обычаю, император должен объявить манифест своему народу. Я единственный иностранец, допущенный к этому торжеству как представитель союзной державы.

      Зрелище великолепное. В громадном Георгиевском зале, который идет вдоль набережной Невы, собрано пять или шесть тысяч человек. Весь двор в торжественных одеждах, все офицеры гарнизона в походной форме. Посередине зала помещен алтарь, и туда из храма на Невском проспекте перенесли чудотворную икону Казанской Божьей Матери. В 1812 году фельдмаршал князь Кутузов, отправляясь к армии в Смоленск, долго молился перед этой иконой.

      В благоговейной тишине императорский кортеж проходит через зал и становится слева от алтаря. Император приглашает меня занять место около него, желая таким образом, говорит он мне, «засвидетельствовать публично уважение верной союзнице, Франции».

      Божественная служба начинается тотчас же, сопровождаемая мощными и патетическими песнопениями православной литургии. Николай II молится с горячим усердием, которое придает его бледному лицу поразительное выражение глубокой набожности. Императрица Александра Федоровна стоит рядом с ним, неподвижно, с высоко поднятой головой, с лиловыми губами, с остановившимся взглядом стеклообразных зрачков; время от времени она закрывает глаза, и ее посиневшее лицо напоминает маску.

      После окончания молитв дворцовый священник читает манифест царя народу – простое изложение событий, которые сделали войну неизбежной, красноречивый призыв к национальной энергии, прошение о помощи Всевышнего и т. д. Затем император, приблизясь к алтарю, поднимает правую руку над Евангелием, которое ему подносят. Он так серьезен и сосредоточен, как если бы собирался приобщиться Святых Тайн. Медленным голосом, подчеркивая каждое слово, он заявляет:

      – Офицеры моей гвардии, присутствующие здесь, я приветствую в вашем лице всю мою армию и благословляю ее. Я торжественно клянусь, что не заключу мира, пока останется хоть один враг на родной земле.

      Громкое «ура» отвечает на это заявление, скопированное с клятвы, которую император Александр I произнес в 1812 году. В течение приблизительно десяти минут во всем зале стоит неистовый шум, который вскоре усиливается криками толпы, собравшейся вдоль Невы.

      Внезапно, с обычной стремительностью, великий князь Николай, генералиссимус русских армий, бросается ко мне и целует, почти задушив меня. Тогда энтузиазм усиливается, раздаются крики: «Да здравствует Франция! Да здравствует Франция!»

      Сквозь шум, приветствующий меня, я с трудом прокладываю себе путь позади монарха и пробираюсь к выходу.

      Наконец я выхожу на площадь Зимнего дворца, где теснится бесчисленная толпа с флагами,