Дневник посла. Морис Жорж Палеолог
Читать онлайн книгу.
послу в Константинополе Михаилу Гирсу повелено требовать паспорта.
По просьбе Сазонова три союзных правительства пытаются тем не менее вернуть Турцию к нейтралитету, настаивая на немедленном удалении всех германских офицеров, состоящих на службе в оттоманских армии и флоте.
Попытка, впрочем, не имеет никаких шансов на успех, так как турецкие крейсера бомбардировали только что Новороссийск и Феодосию. Эти нападения без объявления войны, без предупреждения, этот ряд вызовов и оскорблений возбуждают до высочайшей степени гнев всего русского народа.
Воскресенье, 1 ноября Поскольку Турция не пожелала разорвать связи с Германией, послы России, Франции и Англии покинули Константинополь.
К западу от Вислы русские войска продолжают победоносно наступать по всему фронту.
Понедельник, 2 ноября
Император Николай обратился с манифестом к своему народу:
«Предводимый германцами турецкий флот осмелился вероломно напасть на наше Черноморское побережье. Вместе со всем народом русским мы непреклонно верим, что нынешнее безрассудное вмешательство Турции в военные действия только ускорит роковой для нее ход событий и откроет России путь к разрешению завещанных ей предками исторических задач на берегах Черного моря».
Я спрашиваю Сазонова, что значит эта последняя фраза, как будто извлеченная из сивиллиных книг.
– Мы будем принуждены, – отвечает он, – заставить Турцию дорого заплатить за ее теперешнее затмение… Нам нужно получить прочные гарантии по отношению к Босфору. Что касается Константинополя, то я лично не желал бы изгнания из него турок. Я бы ограничился тем, что оставил им старый византийский город с большим огородом вокруг. Но не более.
Вторник, 3 ноября
Два дня тому назад графиня прислала мне следующее письмо: «Дорогой друг! Не подумайте, что я собираюсь молоть вздор. Но одно странное и мистическое существо попросило меня перевести его раздумья о Франции на французский язык и направить эту записку вам. Предупреждаю вас, что это просто набор бессвязных слов.
Я также направляю вам оригинал записки на русском языке, если только можно назвать „оригиналом“ прилагаемые каракули. Может быть, вы найдете еще кого-нибудь другого, кто окажется более компетентным для того, чтобы уловить мистический и, возможно, пророческий смысл этой записки. Сама госпожа Вырубова направила мне эту записку с просьбой перевести ее для вас. Я предполагаю, что вся эта идея с запиской исходит с самого верха…
Ваш преданный друг О. Л.».
В это письмо был вложен листок бумаги, неистово исписанный крупным, неровным и безграмотным почерком. Записка представляла собой беспорядочную смесь слов, написанных вкривь и вкось резкими движениями и отдельными толчками пера. Написание букв было настолько грубым и настолько бесформенным, что их расшифровка требовала немалого труда. Но если рассматривать листок бумаги в целом, то он был столь же выразительным, как