Ich любэ dich (сборник). Илья Кочергин
Читать онлайн книгу.
на улице два осколка кирпича и, держа их на ладони, вернулся в наш дом. «Вот», – сказал он грустно. Моя мама очень испугалась, а я завидовал его чувству юмора.
Началась межпозвонковая грыжа. Брат ходил, согнувшись в пояснице, постоянно поправляя съезжающие с носа очки. Врач посоветовал почаще посещать бассейн: плаванье полезно для позвоночника. И брат пошел в бассейн «Москва», на месте которого теперь стоит XXС.
Мутный купол XXС совсем не отражает стаи галок, как отражал купол храма Христа Спасителя в рассказе Бунина. Стены XXС отлиты из серого бетона. XXС не соединяется с древним подземным ходом, ведущим вдоль реки от Кремля к палатам Малюты Скуратова, как соединялся старый храм.
Именно под землей, во время поисков библиотеки Ивана Грозного, в канализационной трубе, идущей от бассейна к Москва-реке, когда мы разбивали ломом кирпичную кладку, наверняка отделяющую нас от древнего подземного хода, я первый раз пригласил девушку на свидание. От волнения я бросил лом, забыл в канализации перчатки, мы выбрались с ней на заснеженную набережную, взялись за руки и бежали, все мокрые, не чувствуя мороза, через Большой Каменный мост.
Я наблюдал за собой. Мне нравилось, как мы бежим – молодые, красивые и здоровые – по ночному центру города, как отражаемся в глазах поздних прохожих, как чернеет вода под мостом в середине замерзшей реки. Небольшой теплоходик для чего-то регулярно ломал там лед.
Со мной была бывшая одноклассница, в которую я был влюблен всю старшую школу, пока ходил в «прощай молодости». Мне нравилось, как мы бежим. Я бы так и бежал, держась за руки, по пустеющим улицам, потом оставил бы город позади, миновал изъезженное Подмосковье, и мы неслись бы по полям и опушкам на восток и на север, до самой тундры – мягкой, кочковатой, пружинящей под ногами. Ага, вот так вот чувствовать ее присутствие рядом, чтобы можно было даже не поворачивать головы – просто вместе смотреть вперед и видеть все новые и новые горизонты.
Ощущение чужой, немного шершавой ладошки в потеющей от волнения руке казалось даже чересчур жизненным, слишком не похожим на сон, фильм, книгу или мечту. Девушка была слишком настоящая, живая.
В остальном, как я уже говорил, все было хорошо, удавались все слова, во время пауз выручали сигареты, мороз не морозил, тело не просило отдыха, не хотелось ни пить, ни есть, ни спать, все было в меру весело, в меру серьезно.
Свидание было в лесу. Утром мы с ней доехали на метро до Теплого Стана, сели на пригородный автобус и через полчаса шли по лесу. Под толстой сосной я разжег костер и посадил ее на туристические коврики. Она была послушна, молчала, терпеливо ожидая признания.
Я искал дрова, рубил дрова, топил в котелочке снег для чая, опять рубил, курил. Девушка тихонько сидела у костра, подкидывала вывалившиеся из огня веточки, кутала ноги в мою куртку. Прекрасные сухие ветки обнаружились на сосне, под которой я готовился рассказать о своей любви, и я полез на сосну.
Мы оба были очень сосредоточенны, для обоих это было первое признание, мы росли очень