Куда уходит детство. Николай Шмагин
Читать онлайн книгу.
разбросанные пироги, терпеливо разъясняла:
– Наделал дел, нечего сказать. А ведь мы считали тебя уже взрослым.
– Я же хотел как лучше, чтобы в доме был праздник, – неуверенно оправдывался сын, начиная осознавать содеянное. После ему стало плохо, его начало тошнить…
Пожар
Ночью Ванька проснулся от тревожных голосов родителей. Они стояли у окна. Вся комната была озарена красным трепещущим светом, где-то трещало и гудело. Ванька вскочил с кровати и подбежал к окну.
– Пожар, пилорама горит, – папа приподнял сына на руках, и он глянул в окно: зарево охватило всю улицу. Стёкла окна были словно из красного стекла. Ночное чёрное небо, а на улице словно днём – незабываемое зрелище. Ванька ещё не понимал, что пожар – это ущерб и горе, и пребывал в восторге, что пожар, что он не спит ночью, а стоит с родителями у окна, и жадно наблюдал за происходящим:
Пожарные машины стояли у пилорамы, возле них бегали фигурки пожарных в касках, со шлангами в руках. И вдруг сильные струи воды из брандспойтов обрушились на охваченное пламенем строение. Началась борьба воды с огнём…
– Ну ладно, давайте спать. Хорошо ещё, пилорама эта далеко, искры не долетают, – папа с мамой улеглись, а Ванька лежал с открытыми глазами и вспоминал происшедшее, глядя на потолок: по нему ещё метались красные тени от пожара. Он слышал, как шептались родители:
«Пора Ванечку в Алатырь отправлять, к деду с бабушкой, пока он под машину не попал, или ещё чего не натворил», – мама.
«Ты права, в детсаду мест нет, а там ему будет лучше», – папа.
Ванька горько вздохнул и затих, всхлипывая во сне…
– …Я больше не буду перед машинами бегать, я буду слушаться, честное слово, – захныкал он, ворочаясь на кровати, – не надо меня отправлять в Алатырь. Не хочу я к деду с бабушкой.
Виновато шмыгая носом, Ванька собрался, было, заплакать, и открыл глаза, изумлённо озираясь: в промёрзшее окно брезжил тусклый рассвет, на дощатой перегородке, отделяющей спаленку от комнаты, висел его матросский костюм с мерцающими в полусумраке якорями.
Вошла маленькая старушка с валенками в руках, на её добром лице засветилась множеством морщинок ласковая улыбка.
– Замёрз небось, давай-ка одеваться, милок, печь затопим, оладушков напеку, – пыталась она растормошить внука, помогая одеться.
В свитере и валенках Ванька уныло жевал за столом, поглядывая на весело гудевший огонь в печи, на бабушку, пекущую оладьи.
– Вот подрасту, и мама с папой меня к себе заберут, – он тоскливо вздохнул и поёжился. Не дождавшись ответа, спросил громче:
– Дед где, бабушка?
– Придёт, куды он денется, – уклончиво ответила бабушка, вызвав этим любопытство внука.
– Ну, скажи, – заканючил, было, он, но тут звякнула щеколда в сенях, и Ванька выскочил из-за стола: – Дед идёт!
Дверь раскрылась, и вместо деда в кухню вошла почтальонша.
– Здрасьте вам, – приветливо улыбнувшись, она прошла к столу.
– Здрасьте