Когда-то они не станут старше. Роман-Африкано. Денис Викторович Блажиевич
Читать онлайн книгу.Все президенты вольной, без царя в голове, страны были мечтателями. Мечтателями и карателями. Карали тёмное прошлое и мечтали о светлом будущем. Беспощадно. Первый президент. Доктор Окомо. Ангаирисоко, что значит «муравей, который победил слона». Африканский Ганди и Гитлер саванн. Мферато (белый с чёрной кожей). Враг народа. Бармалей из журнала «Крокодил». Отец отцов и мать матерей. Блюинуфанди – «тот, который родил нацию». В разное время, но все это он. Доктор Окомо. Он был сыном короля. Суверенного владетеля патефона, трёх деревень и двух тысяч голов человеческого и всякого другого скота. Чтобы хорошенько любить Африку папа отправил сына в Европу.
– Задай им жару, сынок. Этим белым. – мощный старик был велик в этот момент. – Ты можешь. Ты сын Носорога и Антилопы.
Сын отвечал ему гордо.
– Я их ненавижу и люблю свой народ. Наши закаты прекрасны. Закат Европы ужасен. Шпенглер…
Отец прервал своего грамотного, но неумного сына. Он был разгневан. Он кричал. Мотались из стороны в сторону пальмовые листья его коронационной юбки и сушеные вражьи головы на его шее. Старик король читал только наклейки на стеклянных бутылках и купчие компании « Голден Майнинг». Один ящик – одна голова. Но он был справедлив. Его било похмелье, но он не бил своего сына.
– Видишь? Видишь? Шпенглер. Шпингалеты. А что есть у нас? Как ты? Ты? Носорожец. Ты? Антилоп и не понимаешь этого?
– У нас есть чувства. – отвечал Окомо. Не опускал головы. Смотрел прямо. Инстинктивно король пошарил за троном. Произвел неприятный звук ртом. Шумно поднялся с трона и положил свою толстую удавью руку на плечо сына.
– А ты не так плох. Знаешь, в чём настоящая сила. Запомни. Чем дальше тем краше любовь, чем ближе тем ярче ненависть. Ты понял?
– Я понял, отец.
– Тогда и ты пойми меня, сынок…Сходи к матери. Возьми бутылку.
Окомо отправился в Европу, где следующие 25 лет пестовал свою любовь и лелеял свою ненависть. В деньгах недостатка не было. Он учился в Оксфорде и, в рамках программы изощренной мести, его не закончил. Окомо носил смокинги, курил не только сигары. Ездил на Ролсе с белокожим водителем. Ветераном-буром из Оранжевой Республики. Абсолютно логично, что после аншлюса Австрии в 38 году и лечения триппера (через всю жизнь доктор Окомо пронес страсть к неподтверждённым шведкам) он стал нацистом. Одиноким антисемитом и ксенофобом в Европе образца 38 года. Истинным африкарием. Представителем наивысшей первородной расы. Озарение сошло на доктора Окомо шерлокхолмовским, промозглым утром в номере лондонского второсортного отеля. Там пахло статьями за хранение и употребление в особо крупных, неподтверждённой шведкой и судьбой. На краю несвежей кровати, одетый в шелковый и расписанный драконами халатик, доктор Окомо воровато огляделся. Увидел грязноватую прекрасную пятку и водянистый пасмурный свет в замызганном окне. Начинался рассвет. Мысль была великой. « Не я лишний. Господи, как же просто! Это они лишние! А Гитлер всё равно козёл». Тут же, не сходя с места, доктор Окомо учредил «Союз Носорога».