Весеннюю глину Дим Димыч месил долго. Оборачивался, поглядывал на хозяина дома, который шагал за ним неотступно, но вопросов не задавал. Подергал штакетник на границе участка с соседом, постоял у поленницы дров, заглянул в баньку, в сарай. Понюхал компостную кучу. Погладил Джека, который несказанно удивился подобной наглости. Сунул нос в почтовый ящик, прикрученный к калитке, неодобрительно помотал головой и присел на крыльцо.

      – Вот что, – пробасил он, разминая в руках сигарету. – Шансов, я прямо скажу, немного. Плюс у вас только один – Ока. Вид красивый. За рекой лес. Значит, орехи, ягода, грибы. В реке – рыба. Русалки опять же, прости господи. Дом, вроде бы, тоже неплохой. Но уж больно новый.

      – Десять лет ему уже, – заметил Андрей. – Вот этими руками построил.

      – Молодец, – щелкнул зажигалкой Дим Димыч. – Но место не намолено. Понимаешь, домовой он… как гриб. Ему корни нужны. Корни деревьев. Мхи. Старина. Он ею дышит, понимаешь?

      – Корни будут, – пообещал Андрей. – Принесу, посажу деревья. Мхи… Берег известковый, поверх извести – валуны попадаются. Полно и с мхами. Обеспечу. Что еще надо?

      – Да ничего… – махнул рукой Дим Димыч. – Ладно, домовой у вас вряд ли будет, но я должен все выполнить по инструкции. Слушай и запоминай. Первое – он делает то, что хочет. Заговаривать с ним нельзя, трогать его нельзя, деньги ему платить нельзя, подарки дарить нельзя. Даже тряпочку какую. Обидится и уйдет. Или напакостит. Потом все равно уйдет.