Только через два дня, отправив молодцов охраны на Волгу в помощь купцу Пущину колоть лёд для ледника, Ярослав смог выйти на улицу без сопровождения. Воевода Данило Петрович был дома, после сытной трапезы почивал в горнице, растянувшись на лавке у печи. Рассерженный, что прервали его послеобеденный сон, воевода вышел в сени и, увидев Ярослава, удивленно просипел:

      – Что? Уже идут? – и потом, осознав, что Волга ещё стоит подо льдом, добавил: – Зачем пожаловал?

      – Может, обнимемся? Иль ты не рад мне? – широко улыбнулся Ярослав, глядя на взъерошенного, со всклоченной бородой родственника.

      Обмякнув, Данило Петрович развёл руки.

      – Я тебе всегда рад! Иди уж, обниму по-родственному.

      Обо всем поговорил в тот день Ярослав с воеводой. Решили, что пусть ватажники вольно живут, а время приспеет – тогда их в железа. Что же касается товара, то Данило Петрович рассудил по-хозяйски:

      – До времени пущай лежит на дворе Тимони, а как придут по весне купцы бухарские да хивинские, им товар-то и продашь. Тебе серебра много надобно…

      – Много-то на что? – удивился Ярослав.

      – Как на что? Надобно женкой обзаводиться, хозяйством, не вечно же с отцом под одной крышей… Пора и свою заиметь. Так ли? – широко улыбнулся воевода.

      – Не думал я о том.

      – А ты подумай. Нижний Новгород стоит на бойком месте, здесь торгуй только. Купцы отовсюду по воде приходят: и сверху, и снизу.

      – Я подумаю над твоими словами, а сейчас мне надобно идти. Ватажники уже, поди, вернулись с Волги. Могут хватиться.

      – Иди, Ярослав. Да осторожнее там… Ты же знаешь, у меня всё больше дочери, а ты мне как сын. Помни об этом и береги себя. Ко мне не ходи. Что надо передать, скажешь Тимоне. Я его упрежу, – и уже на пороге избы предупредил: – Князя встретишь, виду не подавай, что знакомец. Я ему скажу о тебе.

      5

      Хлыновцев ждали. Лишь только ушкуи показались из-за излучины реки, ворота крепости Булгара заперли, а на стенах и смотровых башнях появились воины, отсвечивая на солнце кольчугами и оружием.

      Ушкуйникам не удалось подойти скрытно. Ещё на подходе к Жукотину они были обнаружены булгарской заставой, и их дальнейшее продвижение к Волге сопровождалось конными разъездами, то появляющимися на камском берегу, то исчезающими в зарослях покрывающегося зеленью леса. И хотя к пристани ушкуи подошли дружно, ватажники высаживались не спеша. Ввиду защитников города также не спеша надевали кольчуги, наручи, шлемы, строились в колонны, выгружали из судов и тут же на берегу собирали метательные орудия. Прикинув высоту стен, вязали штурмовые лестницы.

      К крепости направились тремя колоннами.

      Когда же защитники Булгара увидели, что ушкуйников не более трёх тысяч, облегчённо вздохнули: в городе князь Барогоз собрал шесть тысяч воинов-булгар, а кроме того, к нему присоединились ещё семь сотен татарских всадников с бельдибеком Хасымом во главе. И