Вопросы идеологии. Александр Щипков
Читать онлайн книгу.
идет за счет периферии, за счет колонизируемых. Коммунизм пытался вернуть равенство и справедливость, но поскольку коммунистическая теория сформировалась в рамках все того же модерна, ее увлекала страсть к социальным экспериментам, невзирая на жертвы, безбожие, атеизм. Коммунизм – это реакция на колониализм, который возник гораздо раньше. И вот смотрите: коммунизма давно нет, а колониализм и нацизм процветают.
Россия – часть восточно-христианского, византийского мира. Но ей суждено было стать жертвой чужой агонии – агонии модернизма. Поэтому в красном углу России был повешен «черный квадрат». Тем не менее, даже в советскую эпоху в России было два социализма. Внешне похожие, но очень разные по сути. Один – идущий сверху, от «режима», имеющий западные, модернистские корни. И другой – идущий снизу, от народа, от русской традиции, в котором нет революционности, но есть справедливость, община и равенство людей перед Богом.
И потому, как сказал патриарх Кирилл, «несмотря на последовательное отрицание христианства… в советский период в том или ином виде сохранилась связь этических ориентиров и образа жизни с богооткровенными нравственными идеалами».
Вначале Запад смотрел на Россию и ликовал – в этом зрелище он видел победу своих идей и радовался, как ученый радуется управляемому эксперименту на безопасном для себя расстоянии. Отсутствие воли признать собственную роль в этом процессе привело Запад к желанию отделить себя от России. Увидев себя в зеркале России, европейцы поспешили сказать: «это не мы». И чтобы покончить со слишком искренней и неподдельной русской тягой к справедливому обществу, они вызвали духов нацизма.
Далее Советская Россия жертвует собой ради победы над нацизмом, освобождения Европы, своими силами возвращаясь к традиции.
На фронт ушли коммунисты, а с фронта вернулись русские.
Если в 1917 г. Россия пугала, сегодня она обретает способность привлекать – и тем вернее, чем она более самостоятельна. Сегодня Россия несет стремление к миру, традиции, открытости, а не к революции. Именно в этом наша сила.
Технологии оранжевых революций никуда не делись, но для них больше нет приводных нитей, за которые можно было дергать в феврале 1917-го. Сегодня мы солидарны и доверяем друг другу. В том числе и в плане разумного и бережного отношения к прошлому 100-летие революции – это тема, которая касается не столько России, сколько культуры и идеологии современного Запада. Это вызов для него. Мы ожидаем не изменений в России, а изменений на Западе. Россия живет уже в XXI в., а Запад пока еще в начале 1980-х, среди химер «холодной войны». Запад прибегает к военной силе – устраивает гражданские войны и революции. Хотя сил для поддержания статуса мирового жандарма у него все меньше.
События 1917 г. именуются Великой Октябрьской социалистической революцией. Сокращенно – Октябрьской революцией. Это историческое самоназвание. В 2014–2015 гг. различные мозговые центры загодя продумывали тактику использования грядущего столетия в маневрах информационного противоборства