Аромат счастья сильнее в дождь. Виржини Гримальди
Читать онлайн книгу.
почему ты на самом деле со мной.
Я пробормотала что-то, пытаясь найти ответ в твоих глазах.
– Полина не осмелится признаться, – продолжил ты, приковав к себе внимание семейства, – но она со мной по единственной причине.
Троица наблюдала за твоим ртом в ожидании. И ты решил их добить, чтобы не мучились.
– Потому, что я очень хорош в постели.
Я отчетливо видела, как в их глазах застыл ужас. А ты прыснул со смеху, прежде чем проглотить кусочек пирога. Больше никто из них не раскрыл рта. В тот вечер, когда ты проводил меня до дома, я впервые сказала: «Я тебя люблю». Уточнив, что вовсе не только за то, на что он намекнул за столом.
· Глава 16 ·
В коридоре перед рентгеновским кабинетом было полным-полно народу. Меня не пустили туда вместе с сыном, но врач «Скорой» меня обнадежил. У Жюля сработал защитный рефлекс, и он приземлился на руки, а голова осталась невредимой.
Бен сидел рядом. Мы не обменялись ни единым словом с тех пор, как сюда приехали. Почти парализованная от страха, я и не думала о том, чтобы завязать разговор. Мой малыш, мое сердечко, сейчас там один, пока незнакомые люди его обследовали. Наверное, он сейчас в ужасе, у него все болит, и я считала секунды, чтобы время шло быстрее.
Не знаю, какие воспоминания он сохранит от своего детства. Мне неведомо, каким образом мозг отбирает то, что должно остаться в памяти, а что будет предано забвению. Когда мне было шесть лет, я однажды упала с дерева и разбила лоб. С тех времен у меня сохранились шрам и отрывочные воспоминания. Как меня на руках нес отец. Как кричала мама. Кровь, заливавшая мне глаза. Плохие моменты врезаются в память сильнее, чем хорошие. Последние я тщательно заношу в тетрадку с момента рождения сына. Немножко для него, немножко для себя. Тетрадку эту я отдам ему в день его восемнадцатилетия, положив ее большую голубую картонку вместе с первыми башмачками, пустышкой, мягкой игрушкой и первой медицинской картой. Если бы я могла, то все плохие воспоминания я бы сложила в другую коробку и сожгла ее.
– Я пошел, – заявил вдруг Бен, поднимаясь с места.
– Как это «пошел»?
– Мне нужно кое-что сделать сегодня вечером, я никак не могу отложить. Доктор сказал, что нет ничего серьезного, ведь ты будешь меня держать в курсе, не так ли?
– Ты шутишь, Бен?
– Ой, вот только не надо… не начинай… Я же пришел, не старайся упрекнуть меня, что я плохой отец! Мы здесь сидим больше двух часов, и теперь мне нужно уехать. Ты сможешь позвонить, когда выяснится, что с ним?
Разбей я сейчас ему челюсть, доктора долго искать не пришлось бы – мы как раз находились в подходящем месте.
– Нет, не позвоню. Хоть это ты мог бы сделать сам? Тебе не приходит в голову, что ему было бы приятно видеть рядом отца?
– Вот в чем твоя проблема, Полина. Ты думаешь за сына. Ты всегда думаешь за кого-то. Жюль даже не обратит внимания на то, что меня нет рядом. Оставь свои перфекционистские штучки. Я веду себя так, как могу.
Он кивнул, раскрыл было рот, чтобы что-то добавить,